О том, как будет развиваться алкогольный рынок в ближайшие годы, корреспонденту "Коммерсанта" АЛЕКСЕЮ Ъ-ХОДОРЫЧУ рассказала президент выставки Vinexpo, исполнительный директор компании Remy Martin ДОМИНИК ЭРЬЯР ДЮБРЕЙ.
— Для начала о том, что волнует многих. Говорят, для встречи 2000 года и третьего тысячелетия потребуется невероятное количество шампанских и игристых вин. И в итоге на всех их просто не хватит...
— Именно вы, журналисты, должны всех успокоить, скажите всем, что это неправда. Вероятно, в упомянутых вами расчетах речь идет только о дорогом шампанском. Если "проблема-2000" будет по-прежнему муссироваться, торговцы — заметьте, не виноделы — могут незначительно поднять цены. Но и дорогого, и более демократичного вина хватит всем желающим.
— И все-таки в масштабе планеты этих, как вы выразились, желающих становится все больше?
— Исследование рынка, подготовленное как раз к открытию Vinexpo-99, продемонстрировало резкий рост потребления вин во всем мире в 1997 году. Особенно это видно на примере азиатского рынка. В Японии за три года потребление вина возросло на 127%, в Сингапуре — на 33%. Китай до 1997 года импортировал примерно по 700 тыс. ящиков ежегодно, а в 1997-м — 2,6 млн! Я не говорю о 1998 годе, поскольку он не был показательным. В 1997 году рынок поглотил огромное количество вина, но разразился финансовый кризис. В итоге объемы импорта по сравнению с 1997 годом несколько упали. Но они все равно много выше, чем, скажем, в 1996 году, и продолжают расти. Продажи вин стабильно растут в США, Германии, скандинавских странах.
— С чем это связано?
— Вы будете смеяться, но во всем виновато телевидение. В 1996 году в популярной французской передаче "60 минут" один известный доктор квалифицированно объяснил, почему вино полезно для здоровья. В принципе и раньше многие говорили о взаимосвязи употребления алкоголя со здоровьем, но почему-то именно эта передача имела невероятный резонанс во всем мире. В ней было сказано, что вино препятствует старению. В итоге тысячи женщин во всем мире заново открыли для себя этот напиток. Но, естественно, росту объемов способствовали не только женщины. Раньше в Японии, Китае за столом или на деловых переговорах пили только крепкие напитки. Теперь все больше предпочитают вино. Американцы тоже не считают за грех пропустить за обедом стаканчик красного.
— А как обстоят дела в России?
— К сожалению, после кризиса объемы импорта вина в вашу страну резко упали. Но я надеюсь на лучшее.
— Во всем мире потребление крепких напитков падает. Вас, как руководителя компании, специализирующейся на производстве коньяка, это не беспокоит?
— Если говорить в целом, то потребление крепких напитков действительно падает. Но вот напитков немногих известных и дорогих марок, напротив, пьют больше. В том числе и за счет использования их в коктейлях.
— Виноделие — отрасль достаточно консервативная. Здесь масштабные изменения происходят не так часто, как, скажем, в компьютерной сфере. С учетом этого — в чем вообще смысл таких выставок как Vinexpo?
— Есть вина традиционные, происхождение которых строго контролируется и в производстве которых ничего не меняется, а есть вина новые, с неконтролируемым происхождением. В последнее время появляется много вина, доступного любому потребителю. Очень важна структурность и организованность информации не только о традиционных, но и о новых винах.
— Вы, наверное, имеете в виду Vinexpo-97 — тогда все были буквально ошеломлены появлением огромного количества производителей из стран "нового винного мира"? Вас, как француженку, не беспокоит, что Чили, Австралия, Новая Зеландия, США теснят Францию на винном рынке?
— Пока сильного беспокойства мы не испытываем, поскольку традиционные вина Франции, Италии и Испании всегда будут популярны. Но некоторая настороженность все-таки есть: новые вина приходят и быстро завоевывают рынок именно своей новизной. В Америке, Южной Африке, Австралии и Новой Зеландии именно сейчас сажают много виноградников. Когда эти виноградники начнут активно использовать, вина станет больше. Тогда и наступит настоящая конкуренция. Но случится это уже в третьем тысячелетии.