9 декабря Черемушкинский суд Москвы впервые довел до логического завершения уголовный процесс по делу о неуплате налогов и отправил за решетку гражданина Анисимова Алексея. Если учесть, что, по данным налоговой полиции, Анисимов задолжал казне около 150 млн рублей, эта история превращается в фарс, напоминающий разгон бравыми ребятами в бронежилетах и с автоматами старушек, приторговывающих у метро спичками.
Однако ничего удивительного в истории Анисимова нет.
Когда обычные сборщики налогов (современный термин — налоговые инспекторы) не справлялись со своими обязанностями, на Руси, да и во всем мире, к взысканию недоимок привлекались военизированные формирования (налоговая полиция). Так, при Владимире Крестителе, Святополке Окаянном и Ярославе Мудром функции налоговой полиции выполняла княжеская гвардия — дружина, наставлявшая на путь истинный тех, кто не отнесся с должным пониманием к внушениям налоговых инспекторов.
Но вот приоритеты в работе добрых молодцев, способных выбить что угодно из кого угодно, время от времени менялись. В XIII веке, когда на Руси установилось ордынское иго, к своевременному сбору дани (одной из разновидности налогов) подключились карательные отряды монголо-татар во главе со специальными чиновниками. Считается, что в этой роли выступали баскаки (ханские представители, контролировавшие местные власти), хотя до сих пор нет доказательств их участия в экспедициях против злостных неплательщиков.
Эти чиновники жили на Руси практически безвыездно, а карательные отряды наезжали по мере необходимости. И таковая возникала довольно часто, о чем красноречиво свидетельствуют летописи. Но вот что удивительно: сообщая о восстаниях "охудавших, оскудавших и разорившихся вконец" русичей против "ясачных денег" (то есть дани), никаких претензий собственно к ордынской налоговой полиции летописи не фиксируют. Народный гнев был направлен прежде всего на тех, кто непосредственно занимался сбором налогов. А именно на откупщиков — как правило, выходцев из Бухары и Волжской Булгарии (ныне территория Татарии), которых на Руси называли бесерменами (то есть басурманами). Но встречались среди откупщиков и русские. К примеру, в середине XIII века на Ярославщине особенно свирепствовал "отступник от христианства и иночества", "пьяница и кощунник" Зосима, тело которого восставшие в 1262 году ярославцы "повергаша псам на снедение".
Баскаков же, не занимавшихся непосредственно сбором дани (художник Иванов немного приукрасил действительность), "ясачные бунты" задевали лишь постольку, поскольку они представляли Золотую Орду. Не более. Их работа — давление на князя. Ты, мол, княже, делай, как знаешь, а ясаком хану потрафь. А коли твои ребята не справятся, наши подъедут. Иными словами, внимание баскаков было сконцентрировано прежде всего на крупных неплательщиках.
В XIV веке баскаки стали появляться на Руси наездами, а после 1480 года — года Стояния на Угре, считающегося датой окончания ордынского ига,— вообще исчезли из поля зрения летописцев. И тогда на смену четкой и отлаженной налоговой системе Золотой Орды, построенной по древним монгольским и отчасти китайским образцам, пришла чисто российская безалаберность. Если у монголо-татар система сбора налогов имела жесткую вертикальную структуру, то с окончанием ига сбор налогов стали курировать сразу несколько ведомств. К примеру, в XVI-XVII веках одними налогами ведал приказ большого прихода, другими — приказ большой казны, всеми остальными — еще несколько десятков разнообразных приказов.
Изменились и приоритеты в работе налоговой полиции. Баскаки, отправляя в рабство рядовых недоимщиков, все же куда более сурово спрашивали с потомков Рюрика. С окончанием ига основную ответственность за поступление налогов стали нести не те, кто контролировал наибольшие потоки денежных средств, а "маломочные людишки" — крестьяне и мелкие торговцы. На первый взгляд, парадоксально, на самом деле вполне логично. Попробуй востребовать недоимку с имеющего свою дружину боярина или с главы крупного торгово-промышленного дома, не понаслышке знающего конфигурацию коридора, ведущего к покоям царя-батюшки. Ни кольчуга, ни секира, производящие столь сильное впечатление на мелких торговцев, здесь не помогут.
Так что на Руси традиция наказывать в первую очередь "маломочных людишек" имеет весьма давнюю историю, начавшуюся как минимум с даты отъезда последнего баскака. Ничем другим утешить Анисимова Алексея — бывшего владельца 43 контейнеров для морских перевозок, сданных в аренду "челнокам" Покровского вещевого рынка, которого налоговая полиция, а затем и Черемушкинский суд уличили в неуплате казне 150 млн рублей — я не могу.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ