Вчера в Санкт-Петербурге хоронили Галину Старовойтову. Проститься с ней пришли тысячи петербуржцев. Несколько десятков человек прилетели из Москвы. Среди них были три бывших премьера страны. Действующего представляла Валентина Матвиенко. Официально в городе не объявляли траур, но на самом деле он был. Горы цветов у гроба, мокрые глаза прохожих, печальная музыка на городских радиостанциях — все говорило о том, что случилось настоящее горе.
Гражданская панихида началась в десять утра в Мраморном зале Музея этнографии народов России. Зал, рассчитанный на 2000 человек, был переполнен. В одном автобусе приехали Анатолий Чубайс, Олег Сысуев, Егор Гайдар, Сергей Кириенко и Борис Немцов. Родственники уже были в зале. Мать Галины Старовойтовой Римма Яковлевна подошла к Анатолию Чубайсу со словами: "Спасибо, что вы приехали".
Чуть позже прибыл Виктор Черномырдин с делегацией НДР. От премьера была Валентина Матвиенко, от президента — Юрий Яров и Олег Сысуев, от председателя Думы — Артур Чилингаров. Питерского губернатора Яковлева тоже не было: он болен и лечится за пределами своего города. Исполняющий его обязанности Виктор Яцуба читал свою траурную речь по бумажке: "Уважаемые петербуржцы и гости нашего города!.. Губернатор скорбит..." В карауле у гроба Черномырдин и Гайдар — лицом друг к другу. И. о. губернатора перевернул мятую страницу: "Хочу выразить уверенность, что исполнители убийства будут найдены". На этих словах Гайдар выразительно посмотрел на Черномырдина. Выступавшие говорили о том, что за последние два месяца город сотрясла волна покушений на политиков, бизнесменов, сотрудников администрации, давшая повод назвать второй по величине город страны "криминальной столицей".
Об этом же говорил в своем прощальном слове и Анатолий Чубайс. "Я не первый раз хороню в этом зале своих друзей (убитый год назад Маневич был его близким другом.--Ъ). Нас хотят остановить, запугать. Не выйдет! Ничего не получится,— говорил Чубайс с металлом в голосе.— Я знаю, ради чего Галина Старовойтова отдала свою жизнь, и мы доведем ее дело до конца".
"Старовойтова работала в зоопарке с широко открытыми клетками,— сказал депутат фракции 'Яблоко' Владимир Лукин.— Это зверье ее и сожрало". Вслед за ним выступил Виктор Черномырдин — без бумажки: "Она отстаивала свободу, а сама осталась незащищенной". Сказал речь и представитель той силы, с которой Галина Старовойтова так активно боролась,— депутат от КПРФ Виктор Зоркальцев. Это, видимо, для многих стало неожиданностью — особенно для членов ДВР. Егор Гайдар, который также должен был выступить на панихиде, говорить вслед за Зоркальцевым отказался.
В это время на улице выстроилась многокилометровая очередь. Людская цепочка шла вдоль решетки Русского музея, несколько раз поворачивала на площади Искусств и заканчивалась на Садовой улице. Тысячи людей ждали с раннего утра на холоде, чтобы положить цветы к гробу. "Почему-то убивают самых честных, таких как Галина Васильевна,— переговаривались в толпе и добавляли, глядя вокруг: — Оказывается, в городе столько нормальных людей".
Последним на панихиде говорил сын Галины Старовойтовой Платон. "Ее убили из страха — те, кто боялись ее живую и безоружную. Как и моя мать, я верю, что им не уйти от гнева. Рано или поздно народ растопчет их".
Когда гражданская панихида закончилась и политики покинули зал, километровая очередь пришла в движение. Организаторы похорон заранее объявили, что проститься смогут все, явно не предполагая, что желающих будет так много — 15 тысяч. На прощание отвели всего лишь два часа, хотя — по количеству пришедших — нужен был как минимум день. Как только отведенные два часа истекли, организаторы попытались закрыть вход. Среди оставшихся нескольких сотен людей началась паника. В один момент на месте спокойной и организованной очереди образовалась толпа. Люди, простояв на улице три часа, боялись, что не смогут пройти внутрь. Через пять минут двери вновь открылись, но прощание с Галиной Старовойтовой уже было скомкано, и последний час прошел в спешке.
"Я считаю, что похороны организованы прекрасно",— заявил Артур Чилингаров, отвечающий за организацию всей церемонии вместе с городской администрацией. "Свинство! — кричали в ответ протискивавшиеся мимо него люди.— Как генеральных секретарей хоронить, так три дня прощались, а как Старовойтову, так дверь перед носом закрывают!"
Когда траурный кортеж двинулся от музея к Александро-Невской лавре, замерло не только движение на Невском проспекте. Останавливались даже пешеходы на тротуарах.
У входа в храм также собралась толпа. Но посторонних внутрь не пускали. На жалобы старушек, которые дежурили с самого утра, выставленная охрана отвечала: "Лучше на выборы ходите, а не на похороны".
Из-за затянувшейся гражданской панихиды похороны прошли в спешке. Чтобы успеть похоронить до захода солнца, церемонию отпевания в церкви сократили. На Никольском кладбище Александро-Невской лавры речей уже не было. Неожиданно появился Григорий Явлинский, бросил горсть земли и стремительно удалился.
После похорон родственники и друзья Галины Старовойтовой собрались на официальные поминки, устроенные мэрией и Госдумой в гостинице "Москва". Всего присутствовало 150 человек. Матвиенко и Черномырдина среди них уже не было. Здесь о Галине Старовойтовой говорили в основном как о женщине и человеке, а не как о политике. Алла Гербер вспоминала, что с ней хорошо было вместе "петь и болтать о мужчинах". Андрей Волков, муж Галины Старовойтовой, после этих слов подошел к Алле Гербер и сказал, что она вторая женщина за последние три года, которую он поцелует.
ВЛАДИМИР Ъ-ЕСИПОВ, Санкт-Петербург;
НАТАЛЬЯ Ъ-ГРИДНЕВА