Премьера кино
Завтра в прокат выходит романтическая комедия "Ищу друга на конец света". После того как об апокалипсисе высказались серьезные мужчины — Ларс фон Триер с "Меланхолией" и Абель Феррара с "4:44. Последний день на земле",— свою интерпретацию предлагает менее суровая девушка, дебютировавшая в режиссуре сценаристка Лорен Скафария. Она великодушно дает своим героям больше времени до катастрофы, и ее фильм начинается за 21-й день до конца света, но, как заметила ЛИДИЯ МАСЛОВА, количество оставшегося времени в качество переходит неохотно.
В "Ищу друга..." романтические отношения между героями построены без особых изысков, по проверенной схеме "противоположности притягиваются", причем такие противоположности, которые в нормальной обстановке вообще никогда бы не соприкоснулись. Герой Стивена Карелла — довольно скучный мужчина, страховой агент, то есть профессиональный зануда. Жена (Нэнси Карелл) уходит от него без объяснения причин, видимо, давно собиралась, но повод появился только с известием о приближающемся к Земле смертоносном астероиде. Почувствовав себя пассажиром "Титаника", герой пытается покончить с собой, но тут невидимая рука судьбы подбрасывает ему хорошенького песика, а когда начинаются мародерские погромы и приходится спешно валить с района, за занудой увязывается хорошенькая соседка (Кира Найтли). Раньше она немного развлекала его бурными сценами выяснения отношений с бойфрендом (Адам Броуди), который теперь очень кстати теряется где-то в предапокалиптической суматохе, после чего страховой агент и девица пускаются в путь вдвоем в ее машине: девушка хочет доехать до родителей, которых давно не видела, а ее спутник вынашивает сентиментальный план разыскать свою первую школьную любовь. Кира Найтли изображает взбалмошность и задор, носится туда-сюда в кедах и цветастом платьице, прижимает к груди охапку драгоценных виниловых пластинок и часто озабоченно хмурит лобик. Стив Карелл смотрит на нее с почти отеческой нежностью, по мере надобности укутывает ее в свой серый джемпер и перенимает ее удивительную способность улыбаться сразу всеми имеющимися зубами. По мере того как отношения парочки теплеют, предстоящий Армагеддон как-то отходит на второй план и все начинает напоминать обычную мелодраму — по словам режиссера, она хотела показать как бы обратную сторону "Армагеддона" Майкла Бея, то есть вместо супергероев, решивших во что бы то ни стало остановить чертов астероид, посмотреть на маленьких людей, обреченных смириться с близкой гибелью, и попытаться представить, как они в этой ситуации себя поведут. Но сказать, что на этом пути поджидали какие-то сногсшибательные открытия, было бы преувеличением.
За первую половину фильма, смутно обещающую хоть что-то не совсем шаблонное, любители оптимистичного светлого кинематографа, возможно, и простят автору, что с приближением конца света картина становится все банальнее и бессодержательнее. Пожалуй, основной пафос режиссера — гедонистический, и для Лорен Скафарии конец света — это, прежде всего, ослабление различных социальных ограничений: теперь можно не соблюдать дресс-код, диету, да и в области секса тоже не очень себя сдерживать, поскольку, как замечает темпераментная героиня Киры Найтли, "теперь никто никому не принадлежит". Остатки какого-то порядка в рушащемся мире олицетворяет домработница героя (Мелинда Диллон), которая упорно приходит убираться и сетует на закончившийся стеклоочиститель. Этот невозмутимый второстепенный персонаж, наверное, самый здоровый и симпатичный в фильме, где большинству действующих лиц, чтобы начать жить по-человечески, необходимо оказаться на грани гибели по принципу "пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Пока не объявят апокалипсис, никто и не почешется, чтобы что-то в своей жизни улучшить и наладить, но зато, узнав о конце света, все начинают ужасно суетиться, куда-то ехать, перед кем-то извиняться, срочно прослушивать все любимые музыкальные композиции, есть вредную пищу или вот в данном случае "искать друзей", что на практике нередко заканчивается попытками склонить к сексу малознакомых людей. В результате хаос, правящий миром (по мнению того же Ларса фон Триера), усиливается до предела, и на фоне всеобщего судорожного мельтешения немного успокаивает только пожилая толстая женщина, вытирающая пыль несмотря ни на что, хоть бы весь мир перевернулся,— уж она-то покинет его с достоинством, без истерик и мучительных сомнений, что правильно потратила отпущенное ей время.