Фестиваль короткометражного кино завершился в Тампере
В финском городе Тампере завершился Международный фестиваль короткометражных фильмов. Помимо конкурса, в котором участвовали главным образом начинающие кинематографисты, внимание гостей привлекли многочисленные ретроспективы классиков и специальные программы. Некоторые из них стали настоящими открытиями и заставили по-новому взглянуть на историю мирового кино.
Имя Кеннета Энгера знакомо узкому кругу. В этом круге (который естественным образом менялся на протяжении полувека — от конца 40-х до конца 90-х годов) фигурируют такие легендарные личности, как Жан Кокто и Жан Жене, Коко Шанель и Эдит Пиаф, Генри Миллер и Мик Джаггер... Одни из них покровительствовали Энгеру, другие работали с ним, третьи были близкими друзьями.
Семидесятилетний Энгер впервые в Тампере, куда он добрался из своего калифорнийского дома в Палм Спрингс, что на мексиканской границе. Только что с дороги, он не выказывал следов усталости. Ему ни за что не дашь его возраста: жгучий брюнет в алом свитере с приколотой к нему розой, кажется, полон сил и желания общаться. "Красный цвет распространяет вокруг себя жизнь",— утверждает Энгер (эта фамилия в переводе означает Гневный).
Лишь первый его киноопыт был вынужденно черно-белым. Фильм "Фейерверки" двадцатилетний студент Энгер снял за три дня в доме своих родителей, воспользовавшись тем, что они отлучились на похороны родственника. Он тогда ничего не слышал о Жане Жене, и тем не менее в юношеских садомазохистских фантазиях Энгера о брутальных матросах безошибочно узнаются образы и персонажи "Кереля". Фассбиндер тогда только год как появился на свет, и пройдут еще десятки лет, прежде чем он экранизирует пьесу Жене. Но фассбиндеровскую "постголливудскую" эстетику можно увидеть уже в полулюбительском дебюте Энгера.
— "Фейерверки" были награждены призом на одном из фестивалей, где в жюри оказался Кокто. Благодаря ему я попал во Францию и задержался там на целых 12 лет. Среди смотревших первый вариант картины были и Жене, и Марсель Карне. Позднее я работал в Парижской синематеке под руководством Анри Ланглуа и стал свидетелем зарождения "новой волны": Годар и Трюффо были завсегдатаями синематеки. Во Франции я ощущал дружественную почву, в то время как в Америке мой фильм подвергли остракизму и перекрыли мне путь в Голливуд. Хотя я был "голливудским ребенком" и еще будучи четырехлетним несмышленышем снялся в шекспировской экранизации "Сон в летнюю ночь" Макса Рейнгардта, дружившего с моими родителями — немецкими эмигрантами. В Европе я не остался и в 1962 году вернулся в Америку. Хотя и знал, что никогда не получу миллионных бюджетов: я вовсе не против них, но выбивание денег для меня не слишком отличается от проституции. Большинство своих киноопусов я сделал на собственные или унаследованные деньги.
Фильмы Энгера французского периода напоминают сюрреалистические притчи Кокто, но содержат в себе новый элемент: они, как и вообще все работы этого режиссера-нонконформиста, лишены диалогов и построены на музыке. Главным образом — на характерных для эпохи шлягерах, в которых Энгер подчеркивает эротический элемент и которые делает основой своих экранных конструкций и драматургии. По сути речь идет о первых в истории, появившихся еще до эры психоделики музыкальных клипах. Сегодня в мире все больше тех, кто считает Энгера прямым предшественником и "крестным отцом" music video.
Его ранние фильмы оказали сильное влияние и на творчество таких классиков современного кино, как Мартин Скорсезе и Дэвид Линч. Первый цветной фильм Энгера "Багровое мгновение" по замыслу должен был стать внушительной кинопоэмой о голливудских дивах, но из-за отсутствия финансов остался семиминутной клиповой зарисовкой, в которой певица, похожая одновременно на еще не родившихся тогда Изабеллу Росселини и обозревателя Ъ Екатерину Деготь, исполняет тягучую и эротичную, словно жевательная резинка, песню в манере и ритме, чрезвычайно напоминающих культовую сцену из линчевского "Синего бархата" с той же Росселини.
Самый драматичный период в жизни и творчестве Энгера пришелся на рубеж 60-70-х годов. Вместе с "поколением цветов", даром что последнее заметно моложе, он прошел по всем его типовым маршрутам, включая мотоциклетные рейды "диких ангелов" и наркотические "трипы" в Катманду.
В 1968-м Энгер задумал самый амбициозный из своих фильмов "Становление Люцифера", в котором обобщен эмоциональный опыт десятилетия безграничной свободы. Главную роль должен был играть 19-летний музыкант Бобби Бисолей, но в последний момент что-то развело его с режиссером, а вскоре Бисолей был приговорен к пожизненному заключению за убийство, которое он, будучи в наркотическом трансе, совершил в составе секты "Сатаны Мэнсона".
Отбывая бессрочный срок в тюрьме, Бисолей написал музыку, а Энгер построил на ней и наконец-таки завершил фильм, в котором весьма двойственно показал соблазны сатанизма. Картина, снятая в Египте, на древней земле фараонов, косвенно рефлексирует по поводу другого знаменитого убийства, совершенного Мэнсоном и его приспешниками. Жертвой этого преступления стала молодая, беременная на девятом месяце жена Романа Поланского, актриса Шэрон Тейт.
Культ свободы обернулся смертью для многих из этого поколения: к выходу в начале 70-х книги фотопортретов "Безумные бабочки 60-х годов" половина ее персонажей были уже мертвы. Энгер остался одним из долгожителей "прекрасной эпохи", не став жертвой ни наркотиков, ни конфликтов с законом, ни СПИДа.
— Тампере — Мекка короткометражного кино,— говорит в заключение нашей встречи Кеннет Энгер.— И странно, что я здесь впервые. Надеюсь когда-нибудь проникнуть еще глубже в Восточную Европу, добраться до Киева или даже до Москвы. Работая в синематеке, я смотрел много русских фильмов и встречался с их создателями. Больше всего меня впечатлили работы Сергея Параджанова.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ