Выставка Ирвинга Пена начала свое мировое турне с Петербурга
Более ста работ одного из самых знаменитых и успешных фотографов в мире — Ирвинга Пена — привез в Эрмитаж чикагский Институт искусств. Кроме вещей из коллекции, подаренной институту автором, в экспозиции представлены фотографии и документы из личного архива Пена. В Эрмитаже выставка пробудет до 26 апреля. Затем ее увидят в Гамбурге, Мюнхене, Барселоне, Сан-Франциско, Хьюстоне, Токио и Париже.
Своим появлением в Петербурге выставка Пена обязана случаю — в обмен на предоставленную Эрмитажем выставку терракоты чикагский Институт искусств предложил показать в России коллекцию работ Пена, не так давно полученную им от автора. Хорошо, что в музее нашлись люди, которые знали, кто такой Ирвинг Пен. А могли и не найтись — потому что в иерархическом сознании традиционного отечественного искусствоведа этого имени нет. Как нет и многих других мэтров "модной фотографии", несмотря на то что во всем мире их работы давно уже стали классикой, а их имена — синонимом стиля. То, что чикагский музей выбрал именно Пена,— тоже большая удача. Ведь далеко не каждый из больших модных фотографов отличается столь тонким чувством баланса между классическим и современным, что позволяет даже такому консервативному музею, как Эрмитаж, абсолютно естественно представить его работы в своих стенах.
Институт искусств отобрал для ретроспективы Пена работы за полвека, объединив вещи разных жанров — от рекламной фотографии (для фирмы L`Oreal, Диора, Баленсиага, Мияки) и портретов знаменитостей (Де Кунинг, Стравинский, Горовиц, Колетт, Скьяпарелли) до натюрмортов и ню. В основном это черно-белые фотографии. Хотя некоторые из них и были некогда сняты в цвете для дорогих журналов, позже художник перевел их на черно-белую пленку, по-видимому, считая такой тип фотографии более художественным или более элегантным. Однако на самом деле в его творчестве противостояния между картинками для глянцевых изданий и художественной фотографией нет. Его реклама так же далека от клишированных постеров на сегодняшних улицах, как Vogue от "Калейдоскопа".
Фотографии Пена — это прежде всего блистательно организованное пространство. Не увлекаясь техническими манипуляциями, используя в основном метод "прямой съемки", художник добивается максимальной лаконичности каждого листа. При этом исключены элементы случайности, вроде псевдонебрежного, псевдоестественного жеста модели, столь жалуемого в нынешней модной фотографии. Для Пена как будто нет разницы между объектами съемки: натюрморты и портреты, уличные и павильонные снимки, изображения красивых и безобразных тел и лиц — все равно выстроено, равно значимо, равно холодно и равно прекрасно. Даже работая над портретами, Пен почти не оставляет своему объекту права на индивидуальность. Одна из самых известных серий Пена построена на едином приеме: портретируемые поставлены в угол, лишены возможности двигаться. Правом на жизнь перед камерой художника пользуются только глаза его жертв. Некоторым, как, например, Баланчину с компанией, удалось выйти из этого поединка победителями. Другие, в суетливости лица своего, проиграли.
Будучи плоть от плоти модной индустрии, Пен уже в самом начале карьеры уходит от нее в иную плоскость. Как и Vogue или New Yorker, с которыми Пен долго сотрудничал, его фотография не столько обслуживала вкусы потребителя, сколько формировала стиль. При этом ставилась заведомо недосягаемая планка — лоск, придаваемый славой, скопировать нельзя, а стилю нью-йоркского интеллектуала невозможно обучиться, нужно им стать. Фотография Пена не столько со временем стала классикой фотоискусства, сколько как будто уже при создании сознавала себя таковой. Она никогда не была своевременна, но всегда вне времени. Всегда более тяготела к музейным стенам, чем к журнальным страницам, для которых была сделана. Эта заданная "музейность" работ Пена — Пуссена от фотографии — не оставила равнодушным даже всегда бежавший от быстротечной моды как от огня Эрмитаж. (Однажды выставив костюмы Сен-Лорана, музей потом долго изнемогал от внутренней и внешней критики.) Хотя мода моде рознь, и внутри замкнутого музейного сообщества тоже есть свои поветрия. Приняв выставку Пена, петербургский музей сделал шаг к тому, чтобы выйти на один уровень с Лувром или музеем Метрополитен, где не стесняются признавать фотографию и моду музейными искусствами.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА