Но президенту об этом лучше не знать
Вчера Борис Ельцин принял генпрокурора Юрия Скуратова, который доложил ему о расследовании "громких" убийств. Ко встрече с президентом Скуратов тщательно подготовился: Генпрокуратура отрапортовала об аресте двух подозреваемых в убийстве Дмитрия Холодова и распространила информацию о "полученных из Швейцарии материалах, позволивших существенно продвинуться в расследовании дела Листьева". Ельцина отчет генпрокурора удовлетворил — он не стал устраивать Скуратову публичный разнос. Возможно, напрасно. Комментарий обозревателя "Ъ" ЕКАТЕРИНЫ Ъ-ЗАПОДИНСКОЙ.
Три года до тюрьмы
Юрий Скуратов вообще плохо переносит критику, а со стороны президента — особенно. В марте прошлого года, когда исполнилось два года со дня убийства Листьева, Ельцин принял Скуратова и, выражаясь протокольным языком президентской пресс-службы, "в жесткой форме высказал свое неудовлетворение работой Генеральной прокуратуры". Президент попенял генпрокурору: "Несмотря на ваши неоднократные заверения, что дело Листьева близится к концу, это дело и другие дела практически похоронены. Это недопустимо". И добавил совсем уж обидную для Скуратова фразу: "Руководство прокуратурой осуществляется не генпрокурором, а кем-то со стороны".
В течение всего последующего года Скуратов пытался исправиться. Есть все основания предполагать, что аресты по делу об убийстве Холодова были приурочены к готовящемуся докладу генпрокурора президенту. За решеткой оказались полковник запаса бывший начальник разведки ВДВ Павел Поповских и начальник спецотряда спецназа ВДВ Владимир Морозов. Обоих прокуратура допрашивала как свидетелей в течение трех лет и уже давно могла бы взять под стражу как обвиняемых. Но следователи осторожничали, пока от руководства Генпрокуратуры не поступила нужная команда.
Любопытно, что, несмотря на арест двух обвиняемых, прокуратура не считает убийство Холодова окончательно раскрытым. И не спешит давать победную пресс-конференцию, как это было сделано после ареста обвиняемых во взрыве на Котляковском кладбище. Неофициально следователи признают, что доказательств виновности двух арестованных десантников катастрофически мало.
Три года после смерти
К трехлетней годовщине убийства Листьева прокуратура стала распространять сообщения о полученных из Швейцарии материалах, которые, по словам Скуратова, "помогли существенно продвинуться в расследовании". После девяти месяцев настойчивых просьб следователь Петр Трибой наконец получил от швейцарских правоохранительных органов всю информацию о движении средств по банковскому счету Владислава Листьева. По неофициальным данным, тележурналист владел в швейцарском банке сотнями тысяч долларов и вынужден был делиться ими с фирмами, контролируемыми солнцевскими бандитами. Этим и объясняется интерес Трибоя к содержащемуся в Швейцарии под стражей Сергею Михайлову (Михасю), который считается лидером этой группировки. Михайлов, правда, сказал, что Листьева лично не знал, денег от тележурналиста подконтрольные ему фирмы не получали, а на телевидении никаких интересов у него нет и никогда не было. Трибой Михасю не поверил.
Вчера Юрий Скуратов сказал президенту, что Генпрокуратура оптимистически смотрит на перспективы этого дела: "Прогресс очевиден". Но предпочел умолчать, что до сих пор, по прошествии трех лет, следствие так и не остановилось на какой-либо одной версии убийства, с завидным упорством изучая коммерческие связи Листьева (правда, по признанию Петра Трибоя, "круг версий значительно сузился"). Еще генпрокурор не сказал президенту, что, в отличие от дела Холодова, по делу Листьева в этом году никто арестован не будет. Так считают милиционеры, входящие в оперативно-следственную группу.
Примечательно, насколько быстро отреагировал Скуратов на появившуюся в некоторых газетах информацию о том, что в деле Владислава Листьева якобы замешаны люди из ближайшего окружения Ельцина. В день встречи с президентом Скуратов категорически эти сведения опроверг. Между тем Петр Трибой не скрывает, что по делу проходят в качестве свидетелей "солидные, уважаемые, известные в обществе люди". И их, посетовал следователь, приходится уличать во лжи: на допросах они "отрицают очевидные факты или признают их лишь под напором доказательств". Петр Трибой тщательно скрывает их имена, но известно, что по делу Листьева допрашивались, например, Борис Березовский, Андрей Разбаш, Александр Любимов, Сергей Лисовский, Бадри Патркацишвили.
Семь лет без надежды
Еще одно громкое дело, которым интересовался вчера Борис Ельцин,— об убийстве священника Александра Меня. Следователи его называют "безнадежным висяком". Генпрокурор, не желая огорчить президента, подобрал более мягкие выражения: он сказал, что шансы раскрыть убийство небольшие, так как прошло уже семь лет, однако Генпрокуратура "не теряет надежды".
Президентского гнева Скуратову удалось избежать, хотя поводов для него могло найтись более чем достаточно. Но Ельцин, похоже, решил, что его вполне устраивает послушный генпрокурор. Теперь Скуратову впору подумать о том, какие приятные новости приготовить президенту к марту следующего года, к очередной годовщине смерти Владислава Листьева.