Арбитражный суд Москвы признал Национальный фонд спорта (НФС) кредитором обанкротившегося банка "Национальный кредит". Теперь ликвидационной комиссии банка придется думать, как расплатиться с новыми долгами, которые превышают $100 млн.
В 1995 г. банк "Национальный кредит" задолжал Минфину $47,5 млн — кредит был взят на строительство жилого комплекса "Смородинка". У Минфина же в этот момент был долг перед НФС. И министерство решило отдать его не деньгами, а долгами "Нацкредита". Однако документов по договору банк в НФС так и не передал. Тем не менее в 1995-1996 гг. фонд продолжал сотрудничать с банком и получил от него более 20 векселей на сумму $108 млн и 97 млрд руб.
Требования о возврате долгов НФС передал в ликвидационную комиссию "Национального кредита". Однако конкурсный управляющий банка Геннадий Черепанов принять претензии НФС отказался. Оказалось, что столь существенный долг перед фондом ($155,5 млн и 97 млрд руб.) вообще не числится в списке кредиторской задолженности банка. Черепанов утверждал, что "Нацкредит" фонду ничего не должен; НФС же продолжал настаивать на своем и в конце концов подал в суд.
В арбитражном суде выяснилось, что дело действительно крайне запутано. Представитель ликвидационной комиссии банка повторил в суде слова Геннадия Черепанова: взаимоотношения между Минфином, НФС и "Национальным кредитом" не имеют причинно-следственной связи. Действительно, подлинных документов о передаче фонду права требования $47,5 млн не оказалось ни у НФС, ни у банка-банкрота. Кроме того, по словам представителя "Нацкредита", банк брал у Минфина целевой кредит, который не может быть передан другому юридическому лицу.
Что касается векселей, то и тут должник настаивал на неправомочности требований заявителя. По мнению представителя "Нацкредита", сделка вообще была притворной. Во-первых, по векселям должны начисляться проценты, а этого не было, следовательно, утверждал должник, векселя — "бронзовые", то есть не имеют под собой материальной основы. "Начисление процентов не обязательно, это бывает только по договоренности",— парировали представители НФС.
Должник утверждал также, что председатель правления банка Олег Кононов, чья подпись стоит на векселях, в момент их выдачи в "Нацкредите" уже не работал: приказ об увольнении Кононова был подписан в сентябре 1996 г. председателем совета банка Игорем Кругликовым. "Приказ этот незаконный,— возражали представители НФС.— Он подписан неуполномоченным лицом. И вообще есть заявление Кононова об увольнении по собственному желанию, датированное ноябрем 1996-го, а не сентябрем".
Стоящие на векселях печати, по словам должника, не соответствуют печатям "Нацкредита", применявшимся в то время, когда эти векселя были выданы. С этим НФС тоже не согласился: закон не требует, чтобы на векселях стояли печати, главное — законная подпись, а она есть.
"Банк не получил денег по векселям,— утверждал представитель 'Нацкредита'.— Суммы перечислялись совершенно другим организациям". На это у спортсменов тоже нашлось объяснение: "Это правда. Но мы перечисляли деньги на те счета, которые нам в своих письмах указал Кононов. Так что деньги хоть и шли по цепочке, но 'Национальный кредит' их все равно получил".
Судьям понадобилось целых два часа, чтобы принять решение. Вердикт был в пользу НФС. Правда, долг банка перед НФС по кредиту Минфина суд счел недоказуемым, как и долг по семи векселям. Однако судьи решили, что отказ Геннадия Черепанова признавать остальные векселя (на сумму более $100 млн) неправомерен, и эти деньги банк должен вернуть.
МАРИНА Ъ-ЛЕПИНА