Главная сенсация первого тура выборов во Франции —Марин Ле Пен и ее 18 процентов. Кто голосовал за эту даму и как ей удалось омолодить патриотическую идею? Репортаж "Огонька"
— Только, пожалуйста, не пишите фамилию,— смущенно просит меня Франсуа.— Знаете, мне ведь скоро искать работу. А если в кадровом агентстве забьют в поисковик мое имя, не хотелось бы, чтобы выскочило что-нибудь о моем членстве во Фронте.
Франсуа 24 года, он выпускник престижной Высшей коммерческой школы и будет искать работу в маркетинге. В рамках программы обучения стажировался несколько месяцев в Германии и даже несколько месяцев в Москве, в Российском экономическом университете им. Плеханова. С его дипломом безработица, которая во Франции сегодня бьет новый рекорд — почти 10 процентов активного населения,— Франсуа не грозит.
Невысокий, полноватый, в очках, он похож на добродушного медвежонка. Такого на улице можно принять за активиста какой-нибудь гуманитарной неправительственной организации, но никак не за члена ультраправой партии — их многие французы по-прежнему представляют себе коротко стриженными и не шибко образованными ребятами в армейских ботинках. Но что-то меняется: патриот Франсуа вовсе не считает себя ультраправым.
— Ксенофобы? Расисты? Мы? — удивляется он.— Да я практически левый! Задумайтесь: выступая против иммиграции, Марин Ле Пен защищает интересы французских рабочих. А вот компании, чтобы снизить зарплату французам, используют нелегальных иммигрантов, готовых работать по 20 часов в день.
"Молодежь с Марин"
Так называется молодежное отделение партии, 20 активистов которого получили приглашение в предвыборный штаб ее кандидата в президенты вечером первого тура выборов — 22 апреля. Это в традициях: со времен отца-основателя Жан-Мари Ле Пена в "Национальном фронте" персонализировано все, что только можно персонализировать.
В вечер голосования здесь всего около 500 партийцев и почти столько же журналистов. До объявления предварительных результатов считанные минуты, но Франсуа и его приятели уже в курсе: Марин — третья. Узнали они об этом, можно сказать, контрабандой — из иностранных СМИ, на которые не распространяется французский запрет на публикацию результатов и экзит-полов до 20:00 (времени закрытия последних участков).
Как только на огромных экранах, транслирующих сразу несколько телеканалов, появляется цифра 19 — предварительный результат их кандидата,— молодые лепеновцы встают и начинают скандировать: "Ма-рин! Ма-рин! Ма-рин!" Кто-то размахивает флагами Франции, кто-то зажигалками, как на концерте. Когда на экранах появляется социалист Франсуа Олланд, а потом кандидат "Левого фронта" Жан-Люк Меланшон, зал отчаянно свистит. Мой знакомый Франсуа как будто не рад: не кричит, не свистит. "Да нет,— говорит,— это я просто сдержан". Похоже, будущий маркетолог ожидал еще большего — выхода своего лидера во второй тур. Но и то, что случилось,— сенсация. Никогда еще кандидат "Национального фронта" столько не набирал. Даже Жан-Мари в 2002 году получил меньше — 16,86 процента.
Франсуа вступил в "Национальный фронт" больше года назад, в ноябре 2010-го. Родителям сообщил об этом не сразу: "Несколько месяцев я должен был их постепенно готовить". Почему? Оказывается, отец (рабочий-механик) и мать (преподаватель математики в школе) всю жизнь голосовали за левых. "В принципе,— разъясняет мне активист,— они соглашались с моими аргументами, но как только речь заходила о том, что нужно остановить поток иммигрантов, в головах словно ограничитель срабатывал: "Ой-ой-ой, да это расизм!"". Впрочем, признает Франсуа, о политике ему трудно говорить не только с родителями: для многих из его прежних друзей "Фронт" — по-прежнему фашистская партия.
Да что там друзья! Франсуа и сам 10 лет назад, когда Ле Пен-старший прорвался во второй тур президентских выборов против Ширака, протестовал против "Национального фронта" на улицах. С тех пор многое изменились: и улицы, и страна, и сам "Фронт".
— В 2007 году я голосовал за Саркози,— улыбается мой собеседник.— У него была вроде та же программа, что и у наших,— безопасность, безработица, иммигранты. Но он обманул.
Фронтовые будни
В чем Никола Саркози обманул Франсуа в южных пригородах Парижа, где живет этот студент Высшей коммерческой школы, объяснять долго не надо: проблемы, связанные с иммиграцией, здесь острее всех ощущает на себе молодежь. "В пригородах есть школы, где в классе один или два коренных француза, остальные — иммигранты или их дети. Понимаете, интегрироваться приходится не иностранцам, а нам, коренным французам. Это то, что называется интеграция наоборот".
Об "интеграции наоборот" говорит и Лоран. Он глава молодых "фронтистов" в департаменте Сена — Сен-Дени. Этот расположенный севернее Парижа департамент насчитывает самый большой во Франции процент иммигрантов и их детей. А ряд городов этого департамента годами занимают первое место в рейтинге самых криминальных центров страны.
— Когда иммигранты становятся большинством, они меняют правила жизни,— жалуется Лоран.— Говорю на примере моего города, где из окон домов и машин орет рэп, а на улицах молодежь устраивает моторалли. Это такой стиль жизни, когда на окружающих наплевать.
На лацкане бежевого пиджака в елочку у Лорана значок "Я люблю Марин". Значок мигает голубыми огоньками. "Это создает праздничное настроение,— объясняет активист.— Партийцы "Национального фронта" совсем не такие закрытые и угрюмые, какими нас изображают".
Строго говоря, эти молодые ребята — главный проект нового лидера партии. Всего за пару лет во главе партии молодая, энергичная Марин Ле Пен смогла серьезно обновить имидж старейшей в Европе ультраправой партии, основанной Жан-Мари Ле Пеном еще в 1972-м. Долгие годы — благополучные, надо признать, для Франции и Европы — это образование было известно прежде всего антисемитскими и расистскими высказываниями его лидера. В 1987-м, например, в радиоинтервью вождь НФ заявил, что использование фашистами газовых камер для уничтожения евреев было не более чем "деталью истории Второй мировой войны".
Очистив одну из самых пожилых (по составу электората) партию, по крайне мере частично, от антисемитов и католиков-традиционалистов, первоначально востребованных движением, Марин Ле Пен смогла привлечь новых сторонников. Хотя рецепт ее патриотизма, в принципе, папин — смелый коктейль из идей, которые нравятся многим активным избирателям. Кстати, на парламентские выборы (они будут сразу после президентских и на них НФ претендует на титул первой правой партии Франции) она поведет уже не "Фронт", а "Ультрамариновое движение" (с игрой слов в семье Ле Пенов было всегда хорошо). Лозунги, впрочем, останутся узнаваемыми: обещание бороться с элитами, иммигрантами и финансовыми рынками, выйти из зоны евро, заодно решив проблему безработицы и деиндустриализации страны. В них многие верят еще и потому, что НФ ни разу не был во власти и им ни разу не изменял.
Именно поэтому Франсуа, как специалист по стратегиям, проголосует против обоих кандидатов (он решил написать на бюллетене "Марин Ле Пен"): "Не могу выбрать ни того, ни другого, потому что Саркози и Олланд — это сиамские близнецы,— говорит он вслед за Ле Пеном-старшим.— Но на парламентских выборах в июне мы еще повоюем".
Правда, есть и другие. Как выяснилось, именно Франсуа привел в штаб нового члена — 18-летнего Никола. Никола — мулат, его мать — француженка, а отец — безработный нелегальный иммигрант из Мали. Послушай, говорю я ему, да если бы "Национальный фронт" был у власти во Франции лет 20 назад, твой отец не приехал бы в страну и не встретился бы с твоей матерью.
"Ну и я бы не родился или родился в Мали,— говорит Никола.— Иммиграцию все равно необходимо ограничить, слишком высокая во Франции безработица, невозможно пробиться. Поэтому я в любом случае во втором туре проголосую за Саркози, дам ему еще один шанс". Любопытно, что в программе Марин Ле Пен этому новобранцу больше всего по душе идеи в сфере образования. В школах парижских пригородов, сетует Никола, учителя больше не пользуются авторитетом, а диплом о полном среднем образовании (диплом бакалавра, необходимый для поступления в вузы) потерял свою ценность — его выдают почти всем.
В партию он пришел совсем недавно, но рассчитывает, что всерьез и надолго: по крайней мере, его патриотическая идея вполне сочетается с карьерными видами. В частности, Никола собирается участвовать в тренингах "Национального фронта", хочет научиться общаться с прессой и даже думает попробовать выставить свою кандидатуру на региональных выборах в 2014-м в каком-нибудь городке под Парижем. А почему бы и нет? Только, конечно, не в пригороде Кремлен-Бисетр, где сейчас живет Никола и где его давние друзья, узнав, что он вступил в "Национальный фронт", почему-то больше не хотят с ним общаться.
