Самый первый, премьерный, дебютный гранд-отель Российской империи, легендарная гостиница, занесенная (наравне, однако, с великим московским "Метрополем", в создании которого участвовал Михаил Врубель) во все исторические туристические справочники,— петербургская "Европа", блистательная старушка и сегодня привлекает под свои своды поклонников классических новогодних праздников.
Приезжайте спокойно в отель за два-три дня до 31 декабря: вот отреставрированные "музейные" suites второго этажа или вот новенькие номера-"террасы" пятого этажа — с видом на Михайловский театр и заснеженную площадь Искусств. Нашей петербургской "Европе", в советское время стыдливо приниженной списками корыстного "Интуриста" до отеля категории "Б" (селили сюда венгерские и польские братские делегации), удается выглядеть если не идеально, то почтенно. В Санкт-Петербурге — много исторических отелей, но культовое значение сохраняет лишь вот этот, что высунул свой чугунный позолоченный нос на Михайловскую улицу.
У "Европы", которой не станет помехой будущий петербургский отель Four Seasons,— старое аристократическое элегантное обаяние, старый, пыльный, но острый, светский, щепетильный, петербургский шик, который гостиница поддерживает тщательно. "Европа" стоит дорогого: денег на то, чтобы полностью восстановить отель, требуется много.
Но год за годом все-таки тихонько движется реставрация, ползет витиеватая реконструкция, и вот вам, вслед за "музейными" suites и романтическими "террасами" предлагают — обновленный "Лобби-бар" с дубовыми готическими панелями и угловой печью, "одетой" в панцирь зеленой плитки. В главном ресторане по имени "Европа" со стены строго взирает на ужинающих умытый готический рыцарь. Его красные с желтым размашистые доспехи зловеще переливаются, словно малосольная рыба на тарелке ЛФЗ.
Фото: ИТАР-ТАСС/ Интерпресс
В новогоднюю ночь в гастрономической "Европе" торжественно и церемонно. Едва слышны звон бокалов, перебор струн трехтонной арфы да дробный честный стук пуант кордебалета, выдающего на ура модного "Петрушку" Стравинского. Зато на верхних этажах отеля — в ресторане "Крыша" — заводит подвыпившую публику цыганский хор и русские казаки. К часу ночи на танцевальный пол "Крыши" выходят гости: и я сама выходила в их числе. И пускалась вприсядку, и стучала всеми каблуками, и размахивала павлопосадским платком, опрокидывала рюмку водки. Признаюсь, и не одну. Новый год на "Крыше" — это классический русский новогодний праздник. Это барский, классовый праздник.
Если вы решитесь на такой — с румяными цыганами и знойным хором, то знайте следующее. В почтенном петербургском отеле всегда напряженно с бранчами, намеченными на 1 января. Эти бранчи, которыми накормить можно половину города Кронштадт, дают в ресторане "Европа", но публика так и норовит прийти попозже. В два часа дня, например. В три часа. Блины с черной икрой, холодная водка с огурцом на завтрак, сидеть так можно до вечера, до самой темноты. Это наша "Европа": и счастье, что здесь никогда ничего не меняется.