Зачем нужен фонд "Венеция в опасности"? Затем, чтобы сохранить уникальный город, где можно наткнуться, например, на такую книжную барахолку, которую повезло найти Дмитрию Буткевичу. В ней чугунные ванны и гондолы в натуральную величину доверху заполнены книгами, а читать их можно под плеск волн под ногами.
Когда речь заходит о Венеции, я всецело поддерживаю тех русских писателей и художников XX-XXI веков, которые здесь жили и живут — от Бродского до Бильжо. Я даже готов бросаться опрометчивыми слоганами, типа: "Я тоже хочу здесь остаться!".
Будучи в этот раз в этом удивительном городе, я завел свою девичью журналистскую группку куда-то в самую глубь острова Сан-Марко и вдруг в одном из наиболее узких проходов увидел надпись, на наконец-то понятном языке: "Best book market in the World".
Надежд не было никаких: девушки вдохновенно обсуждали только что пройденные бутики, я вяло потыкал в вывеску, мои спутницы без энтузиазма зашли под своды чего-то похожего на древний сарай. Время словно остановилось. Кругом были навалены книги на всех языках мира (так мне показалось), старинные и современные фотографии Венеции, какие-то нелепые шляпки, штучки. Это была поистине божественная барахолка.
Там и сям стояли то чугунные ванны, то гондолы в натуральную величину, так же доверху заполненные книгами. А квинтэссенцией была самая дальняя комната этого бук-маркета: открытый дверной проем, которой вел прямо в канал. Около двери стояло глубокое мягкое кресло. Стало понятно, что можно взять из ванны или гондолы любую книгу или фотоальбом, забраться в кресло и разглядывать картинки под плеск волн прямо под ногами. Мы опомнились где-то через час и ушли из этой лавочки, обремененные календарями с венецианскими видами.
Так что я искренне поддерживаю проект четырнадцати ведущих художников из разных стран, которые безвозмездно предоставили свои фотоработы для продажи на торгах Phillips de Pury, средства от которых будут направлены на счет фонда "Венеция в опасности". Торги состоятся 3 ноября в Лондоне. Фонд "Венеция в опасности" был создан после большого наводнения 1966 года, когда уровень воды в городе поднялся почти на два метра. Представляю, что будет с моей книжной лавочкой, если такое вдруг повторится.