 |
Однажды мне довелось в одном американском журнале прочитать серьезную статью, в которой автор-профессор постарался с научной точки зрения объяснить, почему Сергей Бубка все время выигрывает. Его прыжки были разложены, что называется, по полочкам. И вот вывод: просто Бубка использует шест, который предназначен для человека более солидной комплекции, и научился держать его максимально близко к концу — вот, собственно, и вся разгадка!
Подобных попыток объяснения "феномена Бубки" появлялось немало. Но он существует до сих пор.
Тренер Виталий Петров, к которому в секцию прыжков с шестом в 1964 году попал 11-летний парень из Ворошиловграда и который знает Бубку, возможно, лучше, чем кто-либо другой, сказал как-то, что все разговоры об особой технике прыжка, о том, что Сергей "не так" держит шест,— полная ерунда. Петров, когда его подопечный уже был мировым рекордсменом, чемпионом мира, признался, что сразу понял — к нему попал уникальный человек: "По-моему, он вообще мог бы заниматься любым видом спорта и добиваться в нем успехов — скажем, гимнастикой". К этому стоит добавить, что результатам Бубки в беге на 100 метров (10,2 сек.) и прыжках в длину (7,80 м) могли бы позавидовать многие специалисты по этим дисциплинам.
 |
В 1981 году Бубка попал в юниорскую сборную СССР и занял на чемпионате Европы седьмое место. Спустя два года в Хельсинки проходило первое в истории "взрослое" мировое первенство. Главный тренер нашей сборной Игорь Тер-Ованесян вполне мог бы и не взять на него парня из Донецка, совсем молодого и показывавшего даже по юниорским меркам не очень хорошие результаты. Но взял, положившись на чутье. Бубка выиграл тот чемпионат, взяв 5,70. Тер-Ованесян, наверное, сам не догадывался, что, дав шанс дебютанту, открыл в легкой атлетике новую эпоху.
Появление Бубки стало настоящим потрясением. Для всех — и болельщиков, и его соперников, потому что в спорте еще не было такого превосходства одного атлета над другими. В течение 1984 года он девять раз устанавливал мировые рекорды. На одном из турниров француз Тьери Виньерон в борьбе с Бубкой тоже установил рекорд. Однако в следующей попытке советский прыгун легко улучшил этот результат. "Сейчас я окончательно понял, что все мы перед ним бессильны и наши выступления, по большому счету, бессмысленны",— признался тогда Виньерон.
 |
Причем каждый раз он поднимал планку на один сантиметр выше... В СССР в то время не принято было рассказывать о заработках спортсменов. На Западе же, наоборот, наряду с лестными эпитетами в адрес Бубки (его парижский прыжок на шесть метров в 1985 году сравнили, например, с полетом Гагарина в космос) появлялись статьи, в которых его называли не иначе как "самым меркантильным спортсменом мира". Дело в том, что каждое мировое достижение официально оплачивалось организаторами турниров. Бубка мог бы, наверное, еще тогда, в конце 80-х, прыгнуть так же высоко, как 31 июля 1994 года в итальянском Сестриере, где установил последнее из своих достижений — 6,14, но не прыгал, получая за очередную сантиметровую прибавку, каких было немало, в среднем по $20 тыс. Еще какие-то суммы ему выплачивались, как принято говорить, из-под стола устроителями соревнований. Выходило немало. Но если бы звездные годы Бубки выпали на вторую половину следующего десятилетия, когда легкая атлетика стала по-настоящему коммерческим видом спорта с гонорарами, сопоставимыми с футбольными, он бы зарабатывал гораздо больше. В этом смысле ему не очень повезло.
Правда, даже в то время, когда до "коммерческой революции" было еще далеко, Бубку уже называли "революционером". Ведь прыжки с шестом из гарнира превратились благодаря ему в главное легкоатлетическое блюдо. Начали даже проводиться отдельные турниры только для шестовиков, один из которых организовал сам Бубка в 1990 году в Донецке.
 |
Видимо, Бубка имел в виду в первую очередь Олимпиады. Для него, победителя 45 крупных соревнований, золотая медаль Сеула так и осталась единственной олимпийской. В Лос-Анджелес он, как и все советские спортсмены, не поехал из-за бойкота. В 1992 году в Барселоне он "смазал" все три свои стартовые попытки, уступив в итоге первое место Максиму Тарасову. В Атланте его "золото" считалось практически гарантированным для Украины. И никто не принимал в расчет тот факт, что за три месяца до тех Игр у Бубки впервые воспалилось ахиллово сухожилие, что в какой-то момент боль была такой сильной, что он с трудом ходил. "Я очень хотел выиграть,— рассказывал Бубка.— Но мне вдруг, может, в первый раз в жизни стало по-настоящему страшно. Я осознал, что рискую здоровьем". В Атланте он отказался от прыжков.
Там же ему — тоже впервые --- пришла в голову мысль, что карьеру пора заканчивать. Тем более что было очевидно: из-за сложной операции на ахилловом сухожилии придется пропустить как минимум сезон. А жизнь, по большому счету, уже сложилась. Легкоатлетические доходы и участие в многочисленных рекламных акциях позволили Бубке обосноваться с семьей в Монте-Карло, устроить сыновей в хорошую теннисную школу (один из них, Сергей, уже играет в престижных юниорских турнирах), осуществить свою мечту, открыв в Донецке спортивный клуб — сегодня он превратился в солидное предприятие, в котором работают 35 тренеров... Он и так уже пользовался бешеной популярностью. В прошлом году, когда на чемпионате мира Бубка появился на чемпионате мира по фигурному катанию, все зрители встали. Недавно, когда он приехал посмотреть Открытый чемпионат Австралии, теннисные суперзвезды подходили к нему за автографом.
Известие о том, что "бессмертный" намерен принять участие в афинском чемпионате мира 1997 года и снова победить, было воспринято как неудачная шутка: о каком чемпионате может идти речь, когда спортсмен к нему практически не готовился?
 |
А рекордов уже быть не могло...
До сих пор спорят о том, зачем Бубка поехал в Сидней, где не сумел взять в квалификации начальную высоту 5,70. Кто-то утверждает, что у Бубки были обязательства перед спонсорами и коммерческими партнерами, к примеру, создателями компьютерной игры Sergei Bubka`s Millenium Games, и он должен был хотя бы просто появиться в секторе. Кто-то — что он приехал в Австралию отдохнуть, встретиться со старыми знакомыми. Сам Бубка уверял, что действительно хотел если не выиграть, то по крайней мере занять призовое место.
А через три дня после сиднейской Олимпиады были первые выборы действующих спортсменов в исполком Международного олимпийского комитета — Хуан Антонио Самаранч решил, что состав организации надо обновить. И Бубка получил больше всех голосов, что, впрочем, легко было предсказать. "Все, теперь у меня начинается новая жизнь. Надеюсь, такая же интересная, как была до этого. У меня масса идей",— сказал он после этих выборов.
"А не будет обидно, когда кто-нибудь побьет ваши рекорды?" — спросили у Бубки журналисты. "Рекорды? — он на секунду задумался.— Мне кажется, для того, чтобы это произошло, нужны какие-то радикальные изменения. Ну, скажем, новые, более совершенные шесты..." А потом, словно устыдившись собственной нескромности, добавил: "А вообще-то они, конечно, будут побиты. Когда-нибудь".
АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ