Ваше новое начинание — фестиваль "Верь в Тверь" — было омрачено чем-то вроде народного протеста. К Речному вокзалу, где проходил вернисаж выставки современного искусства, курируемой Маратом Гельманом, пришла группа православных из соседней монастырской церкви. По их словам, Речной вокзал стоит на святом месте: там раньше был монастырь, в котором Малюта Скуратов задушил патриарха Филиппа,— а Гельман, мол, устраивает там бесчинства и святотатства. Как вы к этому относитесь? Вы же не раз говорили, что православие — важная составляющая жизни страны в общем и области в частности. И вообще всячески расписывались в уважении...
Это не то чтобы болезненный для меня конфликт. Возможно, потому, что православие для меня это не какая-то пугающая неизвестная сфера, а, наоборот, область довольно привычная. Мой дед и его брат, мой крестный (их фамилия Демидовы), были очень набожными людьми. В семидесятые годы они входили в хозяйственный совет патриархии. Мой дед даже строил комбинат Московской патриархии в Софрино. То есть для меня это не "какие-то православные". Я этих людей понимаю.
Дмитрий Вадимович Зеленин
Губернатор Тверской области
48 лет, окончил факультет управления и прикладной математики МФТИ, позже — аспирантуру МФТИ. С 1996 по 2000 год — первый заместитель гендиректора РАО "Норильский никель". 2001-2002 годы — первый заместитель генерального директора, первый вице-президент, член правления и совета директоров ОАО "ГМК "Норильский никель"", член правления РАО "Норильский никель". В 1999 году создал и возглавил общественную организацию "Ассоциация менеджеров". В 2003 году победил на выборах губернатора Тверской области. Вступил в должность 30 декабря 2003 года. Председатель наблюдательного совета Всероссийской федерации парусного спорта. Член президиума Всероссийской федерации горнолыжного спорта.
Но все же этот конфликт может вылиться в противостояние, в сопротивление вашей программе культурного развития — в конфликт, подобный тому, с которым Марат Гельман столкнулся в Перми и который еще до конца не расхлебан?
Задача власти как раз и состоит в том, чтобы обеспечить отсутствие серьезных конфликтов. Я считаю, что мы это обеспечим. В рамках фестиваля наряду с проектами Марата Гельмана были выставки и тверских современных художников. Многие из них, кстати, даже большие авангардисты, чем привезенные Гельманом. Мы ни за что не хотим "местного" протеста. Твери нужна своя линия, иного она не примет, ведь она всегда была угнетаема обеими столицами. Так что обязательно надо развивать тему собственного "я", тему собственных традиций, собственной истории и собственного авангардизма тоже.
"Собственное я" — это ваши полиграфические комбинаты? Ведь идея объявленной вами программы "Тверь — книжная столица" зиждется на том, что у вас сосредоточены почти все типографские мощности Центральной России.
Да, у Тверского региона есть вполне конкретное преимущество — типографии, причем недозагруженные, и интернет-логистика. Это фундамент, которым нужно пользоваться, на котором можно что-то строить. А еще есть малые издательства, которые на сегодняшний день более или менее забиты. И если им немного помочь, то можно загрузить наши полиграфические мощности.
Как помочь?
Нужно помочь им объединиться, у них же нет своей общественной организации. А она нужна, например, чтобы лоббировать тот или иной закон. Можно помочь им ее создать. Можно помочь им с распространением — на базе посылочной торговли. Можно помочь им с брендингом. Вот хотите, расскажу вам, как зарабатывать деньги?
Очень хочу.
Возьмем для примера народное творчество. Скажем, вы тачаете мышек каких-нибудь. И просто так доходность у вас будет две копейки, а если объявить, что это "мышки из города Мышкина", то можно запросить дороже и появится дополнительная прибыль. Если мы привезем Деда Мороза из Устюга, то он будет стоить раза в два дороже, чем Дед Мороз из соседнего двора. Задача маленьких издательств — научиться продавать свою продукцию как нечто уникальное, то, что связано только с этим конкретным издательством. И мы можем помочь им раскрыть в себе такие возможности. Дать им возможность продемонстрировать свои качества.
А почему не объявить просто какую-нибудь благотворительную книжную программу? Гранты можно было бы раздавать. Славы, по-моему, было бы больше.
Нельзя рассматривать благотворительность как средство осуществить какие-то конкретные цели. Если есть задача, то лучше найти для нее обычное, экономически эффективное решение. В благотворительности самое главное, конечно, душевный порыв, а потом уже точное понимание, куда его девать, и понимание того, что осуществить это можно именно только таким путем. Иначе можно навредить. Если, например, помогать какому-нибудь ребенку с пяти до, скажем, восемнадцати лет, а потом прекратить эту помощь, то это ужасно. Это трагедия для ребенка. А ведь именно так часто и происходит.
То есть вам не нравится современная отечественная система благотворительности?
А у нас нет системы. В первую очередь потому, что у нас не доверяют частным лицам-благотворителям. У нас в стране доверяют только государственной машине. "Только государство может мне помочь — и пускай же оно поможет" — так думает большинство. За последние годы эта ситуация только ухудшилась, уже молодое поколение проникнуто патернализмом. Синдром "дайте мне" усилился. И как результат — у нас нет молодых политиков, нет молодых предпринимателей.
Так поэтому их нет?
Молодые люди видят: если упорно просить — дадут. Тогда зачем что-нибудь делать? Лучше просить.
В свое время мы жестко насаждали рыночную экономику при отсутствии инфраструктуры. В итоге развитие этой экономики уперлось в стенку. Мы запустили либеральные механизмы, которые не могут работать. Наши хорошие либеральные законы невозможно исполнять. Для этого банально нет условий.
И как жить в такой ситуации, ну, например, губернатору?
Ему надо понимать правила игры и знать, какими инструментами надо пользоваться, чтобы задачи выполнялись. У меня, я думаю, задачи благородные. Ну, в меру благородные.
Кстати, а почему вы вообще решили стать губернатором?
Я решил стать губернатором, потому что посчитал, что это мое новое предназначение. Решил, что хочу помочь. Сначала научиться, а потом помочь.
И помогли?
Это других надо спросить. Но могу привести цифры. Например, в 2006 году потребительская корзина у нас была третья по дороговизне после Москвы и Петербурга, а теперь седьмая. А средняя заработная плата была девятая-восьмая по регионам России, а теперь шестая-седьмая.
Существует мнение, что сейчас вообще все хотят уходить из частного бизнеса и идти на госслужбу, потому что именно там — место силы. Ваш переход из бизнесменов в губернаторы, он как будто тоже в этом тренде.
В 2003 году, когда я принял решение, все было по-другому. Тогда наоборот — бизнесом было заниматься легче. Тогда шла административная реформа и наметился экономический рост. И я подумал, что именно на этом месте можно что-то сделать, чтобы, сложив эти факторы, получить наилучший эффект.
И можно этот эффект получить? Если иметь в виду специфику политического устройства российского общества, что можно вообще сделать на этом месте? На месте губернатора?
Ну если говорить популистски, то можно научиться забирать у федерального бюджета для региона больше среднего. Возможности есть: создай, например, программу модернизации среднего образования и получи денег. А это хорошие дороги к школам, компьютерные классы, широкополосный интернет и так далее. Это первое. Второе: можно привлечь в регион события федерального уровня — у нас, например, проходил чемпионат мира по гонкам на воде, Дельфийские игры, "Нашествие" и прочее. Ну и база — создать законодательную платформу для того, чтобы регион развивался, создать документы, которые будут работать и 10, и 20 лет спустя.
А это возможно? Разве не так происходит: вас, скажем, нет — ну и региональные законы поменяли. Вообще, насколько то, что происходит в регионе, завязано на вас лично?
Отменят ли те, кто когда-то придет на мое место, мои начинания? Скажу так: если не дураки — не отменят.
Вам нравится быть губернатором?
Мне интересно быть губернатором.