В четверг в Санкт-Петербурге стартовал новый проект галереи Марата Гельмана "Искусство против географии". Лучшие семь проектов знаменитой московской галереи будут путешествовать по музеям и галереям своей и чужих стран. Начали с главного музея отечественного искусства — Русского. Как всегда у господина Гельмана, проект грандиозный (никаких географических ограничений на его распространение нет), амбициозный и профессиональный. Русский музей планирует находиться под обаянием этих качеств до конца календарного года.
Марат Гельман Петербургу не идет. Он здесь чужой. Для дворцовых интерьеров, вполне освоенных местной богемой, он слишком шустр и громок. Для привыкшего к правильной речи петербургского уха его южнорусский выговор резок и груб. Для политесного и надменного в своей провинциальной важности питерского арт-истеблишмента он слишком всеяден и прямолинеен.
Поэтому до сих пор у Марата Гельмана в Питере все и получалось не совсем так, как ему хотелось бы. Самая большая его акция — "Неофициальная столица" в мае этого года — из анонсированного фестиваля превратилась в довольно уродливый междусобойчик, ничем не отличающийся от питерских маргинальных художественных будней. Но господина Гельмана это не остановило.
Он накололся на партнерстве "не с теми" питерскими людьми: в Питере погоду делают вполне официальные институции. Однако в силу "неофициальности" культурной столицы эти официальные институции гораздо больше расположены к контактам с неофициальными художниками. Галерист Гельман резко повернулся к ним, а они его радостно приняли. Плод этой переориентации получился хоть куда.
Представленный в музее проект "Искусство против географии" приурочен к десятилетию галереи Марата Гельмана. Галерея показывает семь своих лучших проектов. Среди художников галереи — самые именитые персонажи отечественного современного искусства. Как и собственно "гельмановские" художники (Мартынчики, Савадов и Сенченко, Кошляков, Дубосарский, Тер-Оганьян, Бренер), так и принадлежащие к иным галереям и школам (Комар и Меламид, Макаревич, Осмоловский, Кулик, Бродский, Уткин, Либерман, Китаева, АЕС, Чазал, Пузенков).
В отсутствие нормального Музея современного искусства Марат Гельман предлагает свою коллекцию в качестве передвижного музея. Список городов, планирующих принять у себя галерею Гельмана определен лишь в своем начале: Петербург, Владивосток, Екатеринбург, Иваново, Кемерово, Кострома, Красноярск, Курган, Липецк, Муром, Нижний Новгород, Нижний Тагил, Новосибирск, Самара, Сургут, Тверь, Тольятти, Хабаровск.
Петербург открывает собой гастроли, в рамках которых галерея будет практически олицетворять собой все отечественное современное искусство. В Русском музее на столь масштабную ретроспективу даже места не хватило. Проект разделили. Первыми выпущены на питерскую публику оказались выращенная заботливыми руками галериста "южнорусская" волна, "Бедное искусство" и "Ностальгия". Их сменят "Динамические пары", "За гранью", "Женщины России" и "Социальные проекты".
Залы, в которых поместили искусство от галериста Гельмана, привыкли ко многому. Это этаж в Мраморном дворце, в обычное время занятый коллекцией искусства ХХ века Петера Людвига (Peter Ludwig). На несколько месяцев Марат Гельман и занял место вещами, по мнению кураторов Русского музея, не сильно уступающими людвиговским шедеврам. Немецкий экспрессионизм обменяли на громадные полотна "южнорусских" художников, "мемориальная" комната "дела Тер-Оганьяна" на время подменила висевшие здесь же рисунки Кабакова, роскошно-изобретательное "Бедное искусство", сделанное из чего попало, наследует поп-арту, а иронические опусы Гутова, Дубосарского с Виноградовым или Кошлякова из "Ностальгии" — прямые потомки любимых Людвигом соц-артистов.
Можно даже сказать, что одна музейная экспозиция сменилась другой. То есть произошло то, что Марату Гельману и требовалось доказать — его вещи и проекты не только уместны в большом традиционном музее, но и вполне сопоставимы по отношению к уже вошедшим в музейный обиход произведениям.
Галерея Гельмана — первая из отечественных частных галерей, которую ГРМ согласился презентовать. Здесь, конечно, присутствует прямая заинтересованность в некоторых его вещах, которые вполне могут впоследствии перейти в собрание Русского музея. Но есть в этом шаге музея и какое-то восхищение самим Маратом Гельманом — провинциалом, который едва ли не единственный на российской арт-сцене умеет сделать все так, как нужно, преподнести себя единственно правильным образом, договориться с теми, с кем необходимо. И каким-то чудом обогнать во всем этом других, более тонких, образованных, чутких и изящных кураторов, ни один из которых не смог создать подобной гельмановской художественной империи. Такому вот кишиневскому Наполеону и сдаться не обидно. Что Русский музей и сделал не без удовольствия.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА
Выставки будут открыты в Мраморном дворце до конца декабря 2000 года.