В Бельгии начинается финальный этап подготовки самой масштабной экономической миссии в Россию в истории отношений двух стран. В начале апреля Москву и Санкт-Петербург посетят представители более 300 бельгийских компаний, а также ряд федеральных и региональных министров. Делегацию возглавит наследный принц Бельгии Филипп. О том, какие ожидания в Брюсселе связывают с предстоящей поездкой, корреспонденту “Ъ” ПАВЛУ ТАРАСЕНКО рассказал министр иностранных дел Бельгии, вице-премьер страны СТИВЕН ВАНАКЕРЕ.
— Господин Ванакере, что вы ждете от апрельской экономической миссии в Россию?
— В 2010 году ускорению взаимодействия между нашими странами способствовал мой майский визит в Москву, в ходе которого я вместе со своим российским коллегой Сергеем Лавровым подписал совместный план действий на 2010–2011 годы. Сейчас, спустя пять лет после нашей последней экономической миссии в Россию, мы попытаемся понять, в каких отраслях экономики есть наибольший потенциал для развития отношений. В списке крупнейших партнеров Бельгии по экспорту Россия занимает 17-е место. При этом в списке ведущих стран—экспортеров в Бельгию ваша страна находится на 12-м месте. Абсолютно убежден в том, что оба эти показателя могут быть существенно улучшены. Не случайно в Москву и Санкт-Петербург отправится столь масштабная делегация — представители около 300 компаний, Его королевское высочество принц Филипп, министры...
— Какие области сотрудничества с Россией для Бельгии являются приоритетными?
— Компании, участвующие в миссии, представляют собой довольно широкий спектр отраслей экономики. В частности, многие из них заняты в строительном секторе. Мы заинтересованы в участии в подготовке чемпионата мира по футболу, который пройдет в России в 2018 году. Сразу после того как мы поздравили вас с победой, началось обсуждение возможностей для сотрудничества. Очень большое место в наших отношениях занимает сектор технологий и инноваций.
— А как в Бельгии относятся к проекту "Сколково"?
— Идея создания в России некоего подобия Силиконовой долины очень интересна. Мы обсуждали ее с Сергеем Лавровым на саммите форума "Азия—Европа" в октябре прошлого года. На данный момент "Сколково" — это идея, концепт. Но я всегда говорю, что великим идеям нужны не только крылья, но и шасси, которые придают уверенность в возможности успешной реализации замысла. Бельгийские политики и бизнесмены в этом плане чрезвычайно прагматичны. Они верят в мечты, однако при этом шаг за шагом формируют ту среду, которая позволила бы их реализовать. В качестве примера можно привести профессоров университетов Гента, Левена, Брюсселя, которые доказали, что могут быть и хорошими бизнесменами. Из фундаментальных исследований вылилось множество успешных коммерческих инициатив. Поэтому мы можем предложить России наилучшее соотношение "цена-качество", особенно в том, что касается менеджмента подобных технопарков.
— Какие еще сектора российской экономики вас интересуют?
— Например, транспорт и логистика. Эта тема мне особенно близка, так как раньше я был директором речного порта и одной из бельгийских транспортных компаний. Когда мы говорим о Бельгии как о логистическом и транспортном хабе, не стоит забывать, что реальностью постепенно становится и создание в стране нефтегазового хаба. Скажу и о фармацевтическом секторе. Мы гордимся своими успехами в этой области, которая, как я понимаю, также является критически важной точкой в стратегии развития России. Кроме того, существует ряд специфических секторов, в которых все очевидно без особых пояснений. В этой связи нельзя не упомянуть алмазную отрасль, центр которой находится в Антверпене.
— А как насчет инвестиционной привлекательности Бельгии?
— В ходе миссии мы будем рекламировать Бельгию в качестве привлекательного инвестиционного центра. Наша страна средних размеров (мы никогда не называем ее маленькой). Это значит, что мало-мальски успешная в Бельгии компания неизбежно задумывается о выходе на зарубежные рынки. Так что когда речь заходит о наведении мостов между различными культурами и сообществами, Бельгии есть что рассказать. Мы представляем себя воротами в Европу. Поэтому для российских компаний речь идет не только о выходе на бельгийский рынок, но и о ключах к остальной Европе.
— Какой вклад Бельгия готова внести в программу Евросоюза "Партнерство ради модернизации"?
— На саммите Россия—ЕС было принято очень хорошее решение. Думаю, что наилучшей основой для сотрудничества является совместная программа действий на 2010–2011 годы, которая была принята еще до того, как наш соотечественник Герман ван Ромпей (председатель Европейского совета.— “Ъ”) и президент России Дмитрий Медведев договорились укреплять связи между Москвой и Брюсселем. Речь идет о прагматичной кооперации, ведь один успешный пример сотрудничества даст больше, чем множество двусторонних встреч.
— Какие сферы сотрудничества упомянуты в российско-бельгийской программе?
— Она касается не только экономического сотрудничества. В частности, в программе действий содержатся такие важные для России вещи, как кооперация в сфере правосудия и вопросах внутренней политики. В частности, мы договорились, что борьба с любыми проявлениями терроризма должна быть одним из главных приоритетов для правительств цивилизованных наций. Есть в программе и более мягкие темы вроде сотрудничества в культуре и образовании. Некоторые результаты видны уже сейчас. В частности, развивается диалог на уровне самых высокопоставленных чиновников.
— А насколько активно ведется взаимодействие на уровне регионов?
— Ваша страна очень большая, поэтому нельзя думать, что вслед за столицами подтянутся все остальные. Нужно устанавливать связи с другими регионами. После Москвы наша миссия отправится в Санкт-Петербург. Не случайно в прошлом году мы решили открыть там генеральное консульство Бельгии: мы видим, что многие бельгийские компании сегодня имеют тесные связи с людьми из Санкт-Петербурга. При этом отмечу, что хоть мы и небольшая страна, у нас также есть региональные реалии. Не так давно в Санкт-Петербург приезжал министр—президент правительства Фландрии Крис Пеетерс. Это доказывает, что контакты устанавливаются не только на уровне двух столиц.
— А с какими проблемами вы при этом сталкиваетесь?
— Буду откровенен, хотя отмечу, что речь идет не о поисках виновных или попытках найти оправдание. У нас есть жалобы на нетарифные барьеры, действующие в России. Я говорил Сергею Лаврову о том, что в некоторых секторах бельгийские компании могут предоставить лучшее качество за меньшие деньги, и мы удивлены, когда им не дают этого шанса. Впрочем, подобная ситуация характерна не только для России. Схожие слова я говорю, когда еду, например, в Японию или Китай.
— Сторонники протекционизма говорят о необходимости защиты интересов местных компаний.
— Мы понимаем, что предоставление иностранцам шанса оказывать свои услуги может создать проблемы для местных компаний. Однако в то же время ваши потребители получают лучшее соотношение "цена-качество". Мы уверены, что настоящая конкуренция всегда приносит пользу экономикам, которые до этого занимали оборонительные позиции.
— На ваш взгляд, у Москвы есть понимание этого?
— Российское правительство хочет решать все эти вопросы. Без этого модернизация России станет невозможной. О нашей убежденности в том, что некоторые сложности можно преодолеть, говорит тот факт, что совершить миссию в Россию и проанализировать возможности, открывающиеся в этой стране, хотят 300 бизнес-лидеров Бельгии.
— Однако ряд наблюдателей утверждает, что во время кризиса эти барьеры стали еще более мощными.
— Вы хотите узнать, пессимист я или оптимист? Я всегда говорю, что являюсь мелиористом, то есть пытаюсь видеть ситуацию такой, какая она есть на самом деле, и понять, существует ли возможность и желание ее улучшить. У меня создается впечатление, что мы движемся в правильном направлении, однако до конечной цели еще далеко. До сих пор существуют административные барьеры, проблема коррупции, трудности взаимодействия с местными властями...
— На каком уровне, на ваш взгляд, находятся политические отношения России и Запада?
— В ходе встреч глав МИДов 27 стран Евросоюза становится очевидным, что все мы рассматриваем Россию в качестве своего партнера, причем не только в сфере экономики. Когда в Лиссабоне обсуждали стратегическую концепцию НАТО, представители Бельгии говорили о том, что хотят, чтобы Россия поняла: страница истории перевернулась. Логика, по которой при победе одного игрока неизбежно проигрывал другой, осталась в прошлом. Россия может и должна быть очень сильным партнером Европы. Заявляю от имени всех своих европейских коллег: дискуссии об установлении тесных отношений с Россией ведутся нами без каких-либо задних мыслей.
— В связи с этим неизбежно возникает визовый вопрос...
— Будем строги, но справедливы: либерализация визового режима — это не подарок, а улица с двусторонним движением, ее еще надо заслужить. Необходимо брать в расчет все возможные последствия. Нет никакой проблемы в том, чтобы люди, которые ведут в Европе свой бизнес, могли легко приезжать сюда. Однако это означает необходимость улучшения контроля над тем, как используются эти визы.
Сегодня бельгийские консульства в России выдают отказы в получении визы примерно в 6% случаев. Это не означает, что мы чрезмерно требовательны к россиянам — в ряде других стран, например в Индии, этот процент гораздо выше. Уверен, что все, что делается нами для повышения качества контроля вначале, в итоге приводит нас к максимально позитивным результатам.