В День народного единства в Петербурге традиционно прошел "русский марш" сторонников национальной идеи, правда, в этот раз власти не дали патриотам никуда промаршировать, послав их на митинг в сад Чернышевского. Их противников — антифашистов — отправили с их "ответом фашистскому русскому маршу" самовыражаться на другой конец города, чтобы избежать традиционных столкновений. Тем самым милиционерам впервые за все время "русских маршей" удалось избежать кулачного выяснения отношений между националистами и "антифа".
Ультраправые монополизировали день 4 ноября еще с 2005 года, когда он впервые начал отмечаться в России. В Петербурге националисты различного толка — Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), Славянский союз, Союз православных хоругвеносцев и сторонники языческого волхва Богумила Второго всегда отмечали день широко, но год от года сдавали позиции. Если несколько лет назад они ходили маршем по Невскому проспекту, то в прошлом году их шествие состоялось вокруг клумбы в труднодоступном парке 50-летия Октября. В этом же году националистам разрешили собраться в сквере имени Чернышевского, в центре города — очевидно, в Смольном "потеплели" к националистам в связи с заявлениями губернатора о необходимости ужесточения борьбы с нелегальной иммиграцией, которыми активисты ДПНИ не устают восторгаться. И наоборот, антифашистская акция согласовывалась с душераздирающим скрипом. Ее инициаторы — движение "Защити город от фашизма!" направило в Смольный 10 уведомлений о проведении мероприятия с заявками на самые разные места в городе — на каждое они получили отказ, только администрация Петроградского района разрешила антифашистам помитинговать за речкой Ждановкой, в Петровском парке, скорее напоминающем газон для выгула собак.
Может быть, в силу удаленности места, а возможно, и из-за того, что идеи толерантности среди петербуржцев непопулярны, на акцию антифашистов пришло не более 50 человек. Не помогло даже обещание бесплатной раздачи еды и горячего чая, анонсированное как акция "каша мира" (кстати, угощали вовсе и не кашей, а холодными блинами). Мероприятием анифашистов, желающих напомнить собравшимся (самим себе и журналистам) о том, что фашизм — зло, воспользовались гомосексуалисты, которым запрещают самостоятельные публичные акции. Геи и лесбиянки со своей символикой также явились в Петровский парк, на разрешенный "антифа" митинг. Перед началом акции подполковник, представившийся начальником районного отдела организации общественного порядка, предупредил одного из организаторов о недопустимости пропаганды гомосексуализма на акции в защиту толерантности. "Так, чтобы не было никаких призывов к однополой любви. У нас тут День народного единства, а не гей-парад", — строго сказал милиционер, недобро косясь в сторону нескольких юношей и девушек в радужных цветах. Впрочем, пропагандой они все же занялись. Если антифашисты развесили на растяжках между деревьями архивные фото концлагерных зверств немецких фашистов и современные карточки с митингов ДПНИ, то однополоориентированные участники акции нацепили на себя фото со своих мероприятий с благостными и позитивными сюжетами про доброжелательных геев и лесбиянок, раздающих прохожим цветные шары.
На митингах антифашистов и националистов сотрудники милиции, призванные охранять одних от внезапных вторжений других, всегда испытывают огромные сложности с идентификацией поборников того или другого течения. Внешне очень сложно отличить сторонника идей Мартина Лютера Кинга от читателя "Майн Кампф" — разница заключается в едва уловимых оттенках выражения лица, а также в приверженности некоторым фирмам одежды и цвету шнурков на ботинках. Поэтому каждое 4 ноября правоохранители садятся в лужу, допуская столкновения "фа" и "антифа" просто потому, что не успевают вовремя изолировать одних от других. И в этот раз десятку националистов, одеждой ничем не отличающихся от антифашистов, удалось подобраться к последним на расстояние вытянутой с кулаком руки. "Ребята, где тут пирожки раздают?" — вызывающим тоном начал было дискуссию юноша славянской внешности, расстегнувший молнию куртки, тем самым обнаживший надпись на футболке "Русские". Но милиционеры быстро сориентировались и оттеснили патриотов со словами "сейчас ОМОН приедет, покормит вас". Некоторых из них задержали, а остальным удалось добраться в сад Чернышевского.
Митинг ультраправых в этом году уверенно выявил две тенденции. Во-первых, по внешним признакам очевидно, что им удалось наладить финансирование своей деятельности. В преддверии акции город был буквально завешан листовками с призывами приходить на митинг, на самом митинге работала сносная звукоусиливающая аппаратура, более того, была собрана настоящая сцена, чего в последнее время себе не всегда могут позволить даже "несогласные". Над приблизительно 300 собравшимися реяли новенькие, еще со складками в местах сгибов, не пользованные ни разу многочисленные имперские черно-желто-белые флаги (правда, не все разобрались, какая полоса должная быть сверху, так что единообразия в подвешивании стягов не было). Более того, собравшимся раздали маленькие имперские флажки, "чтобы мероприятие смотрелось зрелищно", — хватило всем. Денег и креатива хватило и на баннеры: "Раскол народа — символ безответственности власти", "Русским — русскую власть", "Толерантность — оружие мирового сионизма" — и все в таком духе. Во-вторых, состав участников значительно помолодел — среди собравшихся было очень много школьников, чьи лица были замотаны шарфами: один из подростков, которому едва ли исполнилось 13-14 лет, с удовольствием позировал фотокорреспондентам под имперским флагом со вскинутой рукой, как это называют в ДПНИ, в "римском приветствии". "Так, мужики, кто будет "зиги кидать" (отдавать честь фюреру. — "Ъ"), сразу пойдет отсюда", — прервал фотосессию тинейджера старший товарищ. Школьники и школьницы — подрастающие националисты, сгруппировались у сцены за баннером "Бог--Царь--Нация", а рядом с ними постоянно крутился один из уже умудренных опытом патриотов, объяснявший им, что собравшиеся тут люди, кричащие "Слава России", — это и есть "Русский порядок". В задачи же милиционеров воспитание молодежи на этом митинге не входило, перед ними стояли вопросы обеспечения безопасности собравшихся, с решением которых они мастерски справились.