В понедельник в зале суда был освобожден под подписку о невыезде 21-летний МАКСИМ СОЛОПОВ, арестованный за участие в июльской акции анархистов и антифашистов у администрации Химок. О том, как он стал "химкинским заложником", активист рассказал корреспонденту "Ъ" ОЛЕГУ КАШИНУ.
Вечером 28 июля несколько сотен анархистов и активистов движения "Антифа" в знак протеста против вырубки Химкинского леса разбили камнями стекла, расписали стены надписями "Спасти русский лес" и закидали здание администрации Химок дымовыми шашками ( см."Ъ" от 29 июля). Во время акции милиции никого задержать не удалось. Спустя сутки задержали Алексея Гаскарова и Максима Солопова. ГУВД по Московской области возбудило дело по ст. 213 УК РФ ("Хулиганство"). В 32 городах 12 стран прошли 36 акций в поддержку "химкинских заложников".
— Вас с Гаскаровым называют заложниками — это корректная формулировка?
— Формулировка "заложники", может быть, и не очень корректна, но произошло именно так. Из тех, кто придерживается антифашистских взглядов, занимает какую-то активную позицию, многие действительно скрывают свои лица и имена, а я был публичным, и мои телефоны были известны. Поэтому меня и арестовали.
— То, что вы были на акции в Химках, вы не отрицаете?
— Да, я был на этой акции. Я пришел на Трубную площадь (участники акции собрались на Трубной площади, откуда поехали в Химки.— "Ъ"), наблюдал все происходящее. Все описано в моих показаниях — никаких противоправных действий не совершал.
— Почему объектом стала именно администрация Химок?
— Люди оказались бы не в городе, а в лесу, если бы накануне не произошел разгром лагеря экологов.
— Почему никого не задержали сразу на месте?
— Вся милиция была в лесу и разгоняла экологов, а те, что находились в городе, просто были не в состоянии никого задержать. И я бы не сказал, что агрессии участников акции было достаточно, чтобы вызвать интерес милиции. Это была символическая агрессия. Ни один человек, как известно, не пострадал.
— Как шло следствие? На вас оказывали давление?
— Прямого физического воздействия не было. Поначалу фигурировало слово "организатор". Потом от меня добивались признания вины в хулиганстве. Меня невозможно заподозрить в организации акции, поскольку в этот день, даже не накануне, я приехал из Тульской области от своей бабушки.
— Как реагировали сокамерники, когда узнавали, за что вы арестованы?
— Однозначно меня воспринимали как политического, но это не влечет никаких преференций, кроме дополнительного интереса. Самое яркое и сильное впечатление от тюрьмы — это количество людей, сидящих по ст. 228 — хранение и распространение наркотиков. Огромное количество, не меньше 70% из 1,5 тыс. сидящих в Можайском централе. Это абсолютно разные люди — начиная от людей из преступного мира, которых подставили, предпринимателей, которых подставили, студентов, заканчивая просто какими-то наркоманами, и если суммировать это количество людей, то можно представить, что творится у нас в стране. Вот это самое сильное впечатление.
— Последствия этой акции для антифа-движения многие называют разгромом. Это так?
— Если говорить фразой людей из силовых ведомств, с которыми я общался, то они обещали, что "каток проедет по всем".
— Не пожалели, что участвовали в акции?
— Я думаю, что страдания моих родных и близких не стоили каких-то политических очков.
— А лес стоил?
— Я думаю, что и лес не стоил, и ничто не стоило того, что пришлось перенести моим близким, разве что кроме возможности быть честным перед собой и не отказаться от своих взглядов.