Вчера в московской гостинице "Балчуг" премьер Владимир Путин встретился с членами консультативного совета по иностранным инвестициям. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ сообщает, что премьер соблазнял западных инвесторов, входящих в совет, перспективой безвизового режима с Евросоюзом и предлагал им самим прежде всего поработать в этом направлении.
Премьер рассказал, что члены совета вложили в Россию за время присутствия здесь более $100 млрд. Инвесторы так удивленно переглядывались между собой, что, кажется, подумали, что маленько погорячились.
Премьер заявил, что российский бюджет следующего года будет, как и предполагалось, дефицитным, но не 5,3%, как запланировано, а меньше, и, может, даже намного (кто же знал, что цены на нефть опять пойдут вверх, все только надеялись).
Кроме того, премьер попробовал заинтриговать инвесторов историей про то, как в ближайшее время для приватизации в России будут выставлены "весьма интересные пакеты".
Инвесторы были осторожны как в оценках, так и в отношении к самому Владимиру Путину. Они обращались с ним крайне бережно.
Так, Джеймс Терли, председатель совета директоров и генеральный директор компании Ernst & Young, сказал, что успехи России в деле привлечения инвесторов безусловны и что сидящие за этим столом — лучшее этому подтверждение, но что все-таки ему "говорили, что необходим больший прогресс".
Хотя сам господин Терли, видимо, так и не считает.
Все без исключения присутствующие связаны с Россией многолетними узами дружбы и сотрудничества, и в данном случае это действительно узы, так как члены консультативного совета, без сомнения, дорожат своим бизнесом в России.
— Самое простое и кардинальное решение многих наших проблем,— произнес премьер,— безвизовый въезд, по крайней мере в страны ЕС. Но что мы слышим? Мы слышим: да, с Россией можно переходить к безвизовому режиму. Но тогда его надо предоставить и некоторым другим странам, не всем, а тем, которые находятся на пути вступления в НАТО, а они пока не готовы.
Речь шла, разумеется, об Украине, которая как бы ни старалась, а все равно никогда не будет хороша для России и всегда в нужный момент встанет между ней и Европой.
Прорвало вдруг одного из инвесторов — господина Клауса Кляйнфельда, главу компании Alcoa. Он поколебал атмосферу экономической стабильности и инвестиционной привлекательности России сообщением о том, что в российских регионах очень высокий уровень коррупции и недобросовестной конкуренции.
Поколебал, но не разрушил.
Инвесторы предлагали премьеру установить индивидуальный порядок лицензирования, произвести компьютеризацию въезда в Россию, в том числе в морских портах — "от последней морской мили до первой сухопутной".
Русские участники встречи вяло отбивались от инвесторов. Глава Федеральной таможенной службы России Андрей Бельянинов, которого Владимир Путин попросил прокомментировать эти предложения, выразился в том смысле, что все это и так уже делается без их подсказок.
— Таких стран,- заявил господин Бельянинов,— с которыми мы работаем в режиме электронного информирования, более двенадцати (то есть, очевидно, тринадцать.- А. К.). Но нам мешает вот что. Мы просим указывать коды товара, страну происхождения и его стоимость. Но не хотят многие раскрывать!
Глава налоговой службы России Михаил Мишустин заявил, что с налоговым законодательством в России сейчас все хорошо, все уже есть в электронном виде.
— И вот вы,— обратился он к собравшимся,— прямо сейчас можете узнать о своих задолженностях перед российским бюджетом...
— Все налоговые службы одинаковы,— развел руками Владимир Путин.— Презумпция виновности.
И все-таки российским участникам встречи не удалось рассориться со своими западными коллегами. Председатель совета директоров компании Procter & Gamble господин Алан Лафли рассказал, что его компания чувствует свою ответственность за судьбу поправки Джексона--Вэника, много лет борется против нее и является, вообще-то, можно сказать, главным посредником между Москвой и Вашингтоном в этом вопросе (не потому ли эта проблема столько времени никак не решается?-- А. К.).
В ответ на мягкие упреки иностранных инвесторов в том, что Таможенный союз между Россией, Украиной и Белоруссией создавался слишком быстро и что не удалось избежать некоторых нестыковок в связи с этим, Владимир Путин раскрыл некоторые эксклюзивные подробности создания Таможенного союза:
— У нас был выбор: либо мы делаем это быстро, либо не делаем никогда.
Такой выбор перед Россией стоит всегда. И чаще всего она его с облегчением делает в пользу второго варианта.