Полмиллиона моих соотечественников прошли через Афганистан за 10 лет войны. Вернулось на 15 тысяч меньше... Я у них в долгу за то, что воевали они, а не я. Но есть люди, которые находятся перед ними в гораздо большем долгу. Не только перед ними — перед всей страной.
Афганская война должна была стать поворотным моментом в развитии нашей армии. Она дала неоценимый опыт ведения локальной войны, возможность обкатать в боевых условиях новейшее вооружение, обновить постулаты военной науки. Основываясь на афганском опыте, СССР мог начать строительство армии нового типа.
Но не получилось. Афганистан стал пощечиной советскому генералитету. После второй мировой войны советская армия только побеждала. Она без сопротивления занимала европейские города --- в ГДР в 53-м, в Венгрии в 56-м, в Чехословакии в 68-м. СССР обладал мощнейшей армией, которая должна была за 72 часа дойти из Восточной Европы до Ла-Манша. И вот эта армия отряжает 120-тысячную группировку, которая так и не смогла справиться с разрозненными бандами афганских феодалов!
Никто из военачальников так и не нашел в себе мужества сказать всю правду об Афганистане. Говорили: мол, проиграли потому, что не собирались никого побеждать, а если бы хотели, точно победили бы. На том и порешили.
И это самое страшное. Части и соединения вернулись в места своей постоянной дислокации, выведший войска командарм 40-й Громов получил новое назначение в престижнейший Киевский военный округ, а Генштаб — возможность сосредоточиться на планировании стратегических операций грядущей войны с НАТО. Афганская война была забыта как неприятный и не самый значительный эпизод славной истории "непобедимой и легендарной".
Надежда появилась в 92-м. Министром как бы новой, российской армии стал Павел Грачев. Герой Советского Союза, проведший в Афганистане в общей сложности более пяти лет. Вокруг нового министра была собрана мощная команда действительно авторитетных "афганцев": начальником Генштаба стал Виктор Дубынин, заместителями министра были назначены Борис Громов, Валерий Миронов, Георгий Кондратьев.
На смену фронтовикам второй мировой пришло молодое поколение фронтовиков-"афганцев". Новые выдвиженцы не могли не знать всех достоинств и недостатков армии, имели опыт начала, ведения и завершения войны. Не той мифической мировой ядерной войны, к которой с конца 40-х готовились советские генералы, а локальной войны, в каких России придется участвовать в ближайшем будущем и какие скоро будут официально объявлены главной угрозой безопасности страны. Именно такой войны, к которой советская армия оказалась не готова в 79-м.
Но умер Дубынин, потом Грачев охладел к своим замам, у него появились новые фавориты. В ответ амбициозные "афганцы", всегда скептически относившиеся к министру-десантнику, начали готовить почву для смещения Грачева. Потом они отказались участвовать в чеченской войне и были изгнаны из Минобороны.
Они упустили не только свой, они упустили наш общий шанс. Я не знаю, им не дали, они не смогли или просто не захотели. Мне это безразлично. Я знаю, чем все закончилось.
В Чечне российская армия не только добросовестно повторила все ошибки 15-летней давности, но и усугубила их. А после Чечни российские генералы почти в точности воспроизвели афганские отговорки. Единственный опыт, который они усвоили,— это опыт оправданий. И это после того, как всем стало ясно, что российская армия как армия больше не существует.
Это и есть главный итог афганской войны. Ее проиграли. Но проиграли ее не те полмиллиона и не в 80-х. Ее позже проиграли всего несколько человек. И, проиграв, потеряли не Афганистан, а собственную армию.
Так сложилось, что всех этих людей я более или менее знаю. Честное слово, лучше бы я их вообще не знал.
Илья Булавинов, обозреватель