Москва сумела провести экономические переговоры с Грозным с позиции силы. В итоге подписанные соглашения не только практически полностью отвечают российским экономическим интересам, но и дают возможность реально влиять на политическую ситуацию в Чечне.
Перед переговорами задача России формулировалась достаточно просто: экономически привязать к себе Чечню с наименьшими издержками. Есть все основания утверждать, что в целом российская сторона с этой задачей справилась. В подписанных экономических соглашениях ей удалось отстоять свою позицию по трем принципиальным пунктам: экспорт нефти из Баку в Новороссийск через Грозный, отказ российских таможенников контролировать экспортно-импортные операции чеченских фирм и лишение российских и чеченских банков права осуществлять между собой обычные расчеты.
Соглашение о транспортировке нефти подписали государственное унитарное предприятие "Южная нефтяная компания" (ГУП "ЮНКО") Чеченской Республики Ичкерия, Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР) и Министерство топлива и энергетики Российской Федерации. Суть документа — в его первой статье: "ГУП ЮНКО... обеспечивает транспортировку азербайджанской нефти по территории Чеченской Республики Ичкерия по нефтепроводу Баку--Грозный--Тихорецк--Новороссийск".
Все детали будут определены позднее — примерно в августе. При этом попытки Чечни добиться от России хотя бы минимальных обещаний по финансированию ремонта нефтепровода были решительно пресечены. Эмир Гантамиров, руководитель департамента внешних связей ЮНКО в беседе с корреспондентом Ъ был откровенен: "Это соглашение носило чисто декларативный характер, в нем определялось, что чеченская компания 'ЮНКО' выступает третьей стороной в этом проекте. По всем конкретным хозяйственным, техническим, финансовым вопросам где-то будут отдельно заключаться еще четыре договора".
Тем не менее в соглашении есть один пункт, который декларативным назвать нельзя. Это пункт 3: "Стороны подтверждают свои права, обязательства и ответственность, вытекающие из соответствующих договоров и соглашений по обеспечению безопасного и надежного транзита азербайджанской нефти". Подписавшись под этими словами, чеченская государственная Южная нефтяная компания (читай: правительство республики во главе с президентом Масхадовым) добровольно приняла на себя обязательство охранять и поддерживать в работоспособном состоянии нефтепровод от каспийских месторождений к Новороссийскому порту. Эта формулировка сильно осложнит жизнь Масхадову, но именно она фактически стала условием участия Чечни в проекте, а следовательно, и условием получения его правительством платы за прокачку нефти.
Несмотря на декларативность, соглашение сразу ставит вопрос о таможенном оформлении транспортируемой нефти. Поэтому практически одновременно с нефтяным документом был подписан гораздо более важный и интересный межправительственный таможенный договор. Его статья 2 гласит: "Таможенное оформление и таможенный контроль товаров и транспортных средств, перемещаемых через таможенную границу Российской Федерации, получатели или отправители которых расположены на территории Чеченской Республики Ичкерия, будут производиться в местах таможенного оформления, расположенных на территории Чеченской Республики Ичкерия, государственной погранично-таможенной службой Чеченской Республики Ичкерия с взиманием всех видов таможенных платежей. При этом стороны согласуют таможенные тарифы и порядок их взимания до 15 августа 1997 года".
Если буквально следовать тексту договора, выходит, что достаточно указать в документах, что экспортером или импортером является чеченская фирма, и досматривать товары, взимая с них пошлины, будут чеченские таможенники. Во всяком случае, российские не будут. Таким образом, Чечня в свободную экономическую зону не превращается. В известном смысле свободной экономической зоной становится Россия — коль скоро часть товаров, перемещаемых через ее таможенную границу, не подлежит таможенному контролю.
Этот документ следует рассматривать в политическом контексте. Хотя устанавливаемый режим транзита предназначенных для Чечни грузов формально и соответствует нормам международного коммерческого права, соглашение, вне всякого сомнения, открывает дополнительные возможности для ввоза на территорию России контрабанды. Но здесь важно то, кто с чеченской стороны будет непосредственно контролировать этот нелегальный грузопоток. Этим человеком становится вице-премьер Шамиль Басаев, отвечающий за работу таможенной службы Чеченской Республики Ичкерия. Таким образом, с одной стороны, лидер легальной оппозиции получает экономическую независимость от Масхадова, а с другой — он заинтересован в том, чтобы оставаться в правительстве.
Если таможенный договор можно как-то логически связать с нефтяным соглашением, то еще одно соглашение — банковское — казалось бы, не имеет к нефти никакого отношения. Однако один из сотрудников ЦБ в беседе с корреспондентом Ъ пояснил: "Правительство, в частности первый вице-премьер Борис Немцов, оказывали давление на делегацию ЦБ, с тем чтобы банковское соглашение было подписано как можно быстрее, так как отсутствие этого соглашения затрудняло переговоры о технических деталях договора по нефтепроводу Баку--Грозный--Новороссийск". В общем, банковская тема настолько важна для российско-чеченских отношений, что обойти ее невозможно, даже если речь идет о предметах, на первый взгляд достаточно отдаленных, например о транспортировке нефти. И понятно почему — достаточно взглянуть на историю этого соглашения.
Еще 12 мая ЦБ и Национальный банк Чечни договорились о том, что Чечня остается в рублевой зоне и контроль за чеченскими банками будет осуществлять Национальный банк. В первоначальной редакции соглашение предусматривало, что Национальный банк Чечни открывает корреспондентский рублевый счет в Центробанке России. При этом ни чеченские, ни российские коммерческие банки открывать такие счета друг друг возможности не имеют. Россия не скрывала, что тем самым пытается воспрепятствовать повторению крупномасштабных афер с фальшивыми авизо. Предполагалось также лишить чеченскую сторону права на ведение операций в валюте. В противном случае вся строгость в отношении стоимости и режима прокачки нефти теряла смысл — Чечня "профинансировала" бы себя и без всяких хлопот с трубой.
В середине июня чеченская делегация предприняла попытки снять эти ограничения — она настаивала на том, чтобы чеченским банкам разрешили открывать корсчета в российских банках и вести операции на валютном рынке.
Компромисс, достигнутый в окончательном варианте соглашения, является чисто формальным — принципиально позиция России и, соответственно, договор не изменились. Операции на валютном рынке чеченские банкиры вести могут, но для каждой из них требуется специальное разрешение президента Аслана Масхадова. Таким образом, если таможенное соглашение — московский подарок главному статусному оппозиционеру Басаеву, то банковское со всей очевидностью сделано под Масхадова. Следовательно, и под его ответственность.
Нацбанку Чечни разрешили работать и на рынке ценных бумаг. Но только государственных — ГКО и ОФЗ. Иными словами, чеченские деньги допускаются в Россию только в том случае, если они идут на финансирование ее бюджетного дефицита.
В результате ситуация в сфере межбанковских отношений России и Чечни получилась довольно любопытная. ЦБ не имеет возможности контролировать чеченские коммерческие банки. Но при этом и коммерческие банки (как российские, так и чеченские) потеряли право устанавливать прямые связи и вести нормальную деятельность — без открытия взаимных корреспондентских счетов их возможности крайне ограниченны.
Конечно, вода дырочку найдет. Сотрудник ЦБ, отвечавший на вопросы корреспондента Ъ, предсказал, что чеченцы попытаются на свои деньги "создать российские коммерческие банки, через которые будут осуществляться банковские операции в режиме нормального коммерческого банка". Однако, как заявил он, "такие попытки будут отслеживаться и пресекаться, а российские коммерческие банки, вступившие в отношения с такими банками, будут наказываться".
Словом, как ни неожиданно это прозвучит, российское правительство, похоже, имеет ясное представление о том, как строить свои экономические взаимоотношения с Чечней. Оно готово жестко контролировать то, как реализуется определенный в отношении этой республики экономический курс, и свободно от догм и предрассудков. Это следовало бы назвать здоровым прагматизмом, если бы подобное явление не было редчайшим исключением в экономической политике федеральных властей. Поэтому пока лучше ограничиться простой констатацией: российское правительство правильно выстраивает свои отношения с Грозным.
ВИКТОР ИВАНОВ
Банковское и нефтяное соглашения экономически поддержат президента Аслана Масхадова, а таможенное — оппозиционера Шамиля Басаева. В результате Россия получит возможность контролировать экономический курс Чечни
Подпись
В российско-чеченской войне допускались любые приемы борьбы. Кроме одного — бить противника трубой