Вчера Московский окружной военный суд допросил двух обвиняемых в убийстве журналиста "МК" Дмитрия Холодова — заместителей командира спецотряда спецназа ВДВ Константина Мирзаянца и Александра Сороку. Оба они заявили, что невиновны, а подсудимый Мирзаянц предположил, что убийство журналиста могло быть делом рук сотрудника ФСБ. Впрочем, из показаний следует, что возможности для хищения взрывчатки и ее использования не по назначению у них в спецотряде были.
Майора Константина Мирзаянца Генпрокуратура обвинила в том, что он был участником сговора по убийству Дмитрия Холодова и передал ему жетон от камеры хранения на Казанском вокзале, в которой находился начиненный взрывчаткой дипломат. В своем вчерашнем выступлении подсудимый заявил, что ни в одном из 104 томов дела доказательств его вины нет. Но в поведении подсудимого Мирзаянца обнаружились некоторые странности. На следствии он неоднократно говорил, что не помнит, где был в день убийства журналиста. А вот на суде, как и допрошенный накануне его начальник майор Владимир Морозов (о его показаниях Ъ писал вчера), вспомнил: в тот день, 17 октября 1994 года, он по приказу начальника разведки спецназа ВДВ Павла Поповских (также обвиняемого по этому делу) ездил в школу #2 подмосковного Калининграда и вместе с сотрудником ФСО готовил ее помещения к визиту министра обороны Павла Грачева. Суду теперь предстоит найти и вызвать того самого сотрудника ФСО, про которого майор Мирзаянц запомнил лишь то, что он был примерно 30 лет, в кожаной куртке.
На вчерашнем заседании выяснилась любопытная деталь: сотрудник РУБОП Москвы Боренков сообщил в Генпрокуратуру, что майор Мирзаянц признавался в причастности к убийству журналиста своему знакомому Сергею Ломову. Когда председательствующий Владимир Сердюков спросил подсудимого, правда ли это, тот ответил, что господа Ломов и Боренков приезжали к нему, когда он после тяжелой контузии находился на лечении в Карловых Варах. И в разговоре "за кружкой пива" он выразил готовность поехать к руководителю следственной группы по делу Дмитрия Холодова, "чтобы помочь ребятам" (своим подозреваемым сослуживцам). Майор Мирзаянц добровольно явился в прокуратуру и даже собрал в ходе следственного эксперимента взрывное устройство. Тогда он не возмущался интересом к нему правоохранительных органов, вчера же в эмоциональных выражениях обвинил прокуратуру в неумении вести следствие, из-за которого он "сидит тут, как хомячок, в клетке".
Кстати, у Мирзаянца есть своя версия убийства журналиста. Он напомнил суду, что в деле есть показания о получении Дмитрием Холодовым жетона от той самой камеры хранения от некоего сотрудника ФСК (теперь ФСБ). И справка ЦОС ФСБ о том, что журналист публиковал материалы, полученные в этой спецслужбе.
Второй допрошенный на вчерашнем заседании офицер, Александр Сорока, отвечавший в спецотряде ВДВ за минно-взрывную подготовку, также отверг все обвинения в свой адрес. Он сказал, что взрывчатку, хищение которой вменяется ему и его сослуживцам (часть ее, по версии следствия, пошла на изготовление бомбы для журналиста), он не воровал. А уничтожил ее после учений 4 октября 1994 года в большой заполненной водой воронке. В прокуратуре же считают, что эти учения были специально запланированы на тот день, чтобы взять на складе взрывчатку "для Холодова". Как и обвиняемые Морозов и Мирзаянц, на следствии Александр Сорока сумел собрать взрывное устройство, подобное тому, которым был убит журналист "МК". Но он считает, что его способности и навыки не являются доказательством. "Я мог и ракету в космос запустить,— сказал он суду,— но я же ее не запускал".
Сегодня, как ожидается, будет допрошен полковник Павел Поповских, которому инкриминируется организация убийства. Ъ продолжит следить за процессом.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ЗАПОДИНСКАЯ