Не только чрезмерная закрытость вредит политику. Чрезмерная открытость, как показывает пример ближайшего президентского соратника, секретаря СБ Александра Лебедя, может порождать сходные проблемы.
Покуда ельцинская пресс-служба изощрялась в опровержениях по поводу heart attack, angina pectoris и даже requiem aeternam, не меньше забот было у пресс-службы ген. Лебедя. В конце августа ей приходилось опровергать сделанные в интервью "Штерну" утверждения касательно полной исчерпанности непосредственного лебедевского патрона, т. е. Ельцина, как человека и как политика. Немцы приводили собеседнику его прежние (т. е. сделанные до назначения его секретарем СБ) крайне уничижительные высказывания о Ельцине, на что генерал, согласно "Штерну", отвечал: "Разве я не был прав?", а пресс-служба генерала объявляла, что ни о чем таком речь в интервью не шла. Когда немцы пообещали предъявить кассету с записью беседы, скандал утих, чтобы возобновиться уже с новыми участниками, — немцев сменили англичане.
По поводу статьи в "Дейли телеграф" от 24 сентября "Лебедь предупреждает об опасности 4-го рейха" та же пресс-служба указала, что "никакого интервью этой даме (автору статьи Кери Скофилд. — M. С.) генерал Лебедь не давал, а приведенные в статье цитаты не имеют ничего общего с тем, что когда-либо А. И. Лебедь говорил журналистам". В качестве особо наглядного доказательства лживости газетный дамы пресс-служба приводит "приписываемое секретарю СБ" высказывание: "Промышленные интересы Германии и США в России пострадают самым прямым и непосредственным образом, если будут реализованы планы по расширению НАТО".
На следующий день место англичан заняли соотечественники генерала. Вечером 25 сентября вдогонку уже пошедшему в типографию номеру "Известий", где стояло интервью Лебедя обозревателю Отто Лацису, пресс-служба, очевидно, еще не зная, будут ли А. И. Лебедю приписаны высказывания, которых он ни разу в жизни не делал, на всякий случай распространила по агентствам сообщение о том, что ни Лацис, ни главред "Известий" Голембиовский противно своим обещаниям не представили текст на визирование, что было расценено пресс-службой "как оскорбительный жест в свой адрес".
Естественен вопрос о том, что побудило самые разные, но весьма солидные издания дружно и одновременно похоронить свою репутацию и разными способами оболгать и унизить генерала Лебедя. Сама пресс-служба, судя по ее отзыву о казусе с "Дейли телеграф", усматривает в том некоторый кощунственный заговор: "очередная провокация совершена против человека, который остановил войну в Чечне, который призван укрепить безопасность не только России, но и внести вклад в укрепление международной безопасности, что приветствуют все здравомыслящие зарубежные политики и главы государств".
К построению менее высокопарной версии склоняет еще один эпизод с прессой. Подтвердив, что лишил права летать с собой фотографа, сделавшего знаменитый снимок генерала в чеченской бурке и папахе, Лебедь мотивировал это так: "Я не люблю торгашей. По моим сведениям, этот человек получил за свое творчество несколько тысяч долларов". Вопрос о том, какую сумму фотограф заработал на обошедшем все газеты мира снимке, хотя и интересен, но никак не может волновать генерала, ибо к фоторепортажу, освещающему публичную политическую миссию, политиком могут быть предъявлены лишь три требования. Снимки не должны: а) быть смонтированными; б) выдавать государственные и военные тайны; в) изображать (если на то нет специального разрешения) интимную жизнь государственного мужа. Ничего такого сделано не было, а все было куда хуже. Беспристрастная камера запечатлела русского генерала, публично и радостно облачающегося в символический наряд неприятеля. Фотограф продемонстрировал всему миру, что думать о смысле и значении своих слов и жестов генералу не свойственно. В свете этой истории позволительно предположить, что вина "Штерна", "Дейли телеграф" и "Известий" аналогична. Лебедь, избалованный прессой, искренно не знал, что в демократическом обществе отношения высокопоставленного политика (тем более кандидата в президенты) с СМИ строятся по известной формуле "начиная с этого момента, всякое Ваше слово может быть использовано против Вас".
Самое же удивительное — поведение пресс-службы СБ, не понимающей, что всякая необходимость в публичном опровержении — это прокол в ее работе, а уж необходимость в ежедневных опровержениях свидетельствует о профнепригодности либо самой этой службы, либо ее шефа, либо обоих. На вопрос о том, какой уклон, правый или левый, хуже, тов. Сталин отвечал: "Оба хуже". Крайний трепет перед гласностью, продемонстрированный ельцинской службой, и полное отсутствие разумной осторожности, являемое Лебедем и его службой, приводят с сходно скандальным результатам — оба хуже.
МАКСИМ СОКОЛОВ