Петр Андершевски бескомпромиссный музыкант. Еще в 1990 году на крупном международном конкурсе в Лидсе, где он уверенно брал первое место, в предпоследнем туре он был так недоволен собой, что прервал игру и ушел со сцены, отказавшись от борьбы.
Эта бескомпромиссность чувствуется, что бы польский пианист ни играл. В кульминациях рояль "Стейнвей" у него звучит так, будто его недоусовершенствовали и ему не хватает механических возможностей для воспроизведения гигантских контрастов, задуманных пианистом. Удивительно, но это не изъян исполнения, а художественный эффект. На заре карьеры Андершевски, казалось, пытался соединить темповый и артикуляционный экстремизм Глена Гульда, выверенную страстность Марты Аргерих и жанровый универсализм Святослава Рихтера.
За последние годы Андершевски смягчился и гармонизовался, однако у него осталось некое конечное знание о себе и о своем инструменте. В этом поляк похож на обожаемого публикой Григория Соколова; кто любит Соколова, тому с высокой вероятностью понравится и Андершевски. Программа очень необычная: наряду с Тридцать первой сонатой Бетховена и Партитой N5 Баха пианист сыграет редкие "Утренние песни" ор. 133 Шумана, а также абсолютный раритет — сюиту из четырех пьес Яначека "В тумане". Фокус в том, как Андершевски сведет в единое целое эти весьма разнородные номера: тут-то его яркий и тяжелый пианизм выступит на первый план, и это будет увлекательное интеллектуальное приключение.