"Короткое замыкание"
Вокруг киноальманаха "Короткое замыкание" сложилась интрига: Станислав Говорухин обвинил его авторов в непрофессионализме, и сложилась мифология "новой русской волны", которая якобы противостоит старикам. В 1959-м во Франции поколение тридцатилетних уже объявляло войну "папиному кино", провозгласив новые принципы съемки: долой индустрию "звезд", кино нужно снимать не в павильонах, а на улицах, темы должны быть актуальными в пику историческим драмам. Но французы выступали единым фронтом и писали манифесты. Что до поколения условно тридцатилетних русских режиссеров, то общность их формальна, манифестов пока нет, манера у каждого своя, сами на конфронтацию они не нарываются. Так что непонятно, где тут "новая волна".
Новеллы из альманаха объединяет тема любви. Точнее, ее отсутствия. У Бориса Хлебникова молодой журналист (Александр Яценко) оказывается свидетелем нешуточной страсти дворового пацана к соседке — о ней свидетельствует проникновенная надпись на заборе "Оля сиська". Оля числит поклонника за придурка, тот не питает надежд, но журналист уверен, что вот она любовь.
У Ивана Вырыпаева — снятый на ручную камеру сюжет о путешествии польской девушки (Каролина Грушка) в Россию. По возвращении она показывает бойфренду, что наснимала в поездке. А он спрашивает, о чем она говорила с русским, который что-то с апломбом вещает ей с экрана? Она, оказывается, не поняла ни слова. А речь-то шла как раз о том, что "понимать не обязательно, достаточно ощущать", — так проповедовал иностранке случайный знакомый. Здесь у Вырыпаева выходит этакий киноэкспрессионизм — ручная камера, невнятные ощущения, понимание вторично. Но идея о том, что эти самые "ощущения" превалируют, внятно проговорена.
Новелла Буслова самая брутальная. Глухонемой из обувной мастерской (Иван Добронравов) влюбляется в красивые белые туфли на шпильках. Точнее, в их хозяйку, которую никогда не видел. Да так, что доходит до членовредительства. История похожа на жестокое восточное кино, как у Ким Ки Дука, с его фирменной немотой протагониста и дикими страстями.
Алексей Герман-младший очень классичен. В короткую новеллу он утаптывает сюжет целого гипотетического романа: здесь и сумасшедший дом на острове, и главный герой с прошлым (цирковой артист), и злой доктор, и несчастная любовь к медсестре, и экзистенциальная тоска, и неведомое будущее.
Новелла Серебренникова разряжает обстановку: человек, переодетый креветкой, пристает к прохожим с рекламой рыбного ресторана и набрасывается на них с поцелуями. В ответ его бьют — такая вот любовь. В финале на избитую креветку сваливается полуголая барышня, сбежавшая от мужа, и они вместе уплывают на барже в даль светлую, что, очевидно, можно считать оммажем французскому режиссеру Лео Караксу ("Любовники с Нового моста"). Кстати, Каракс из поколения "новой новой волны", которая была во Франции после "новой".
Сомнений в профессионализме режиссеров не возникает, вопрос о принадлежности к общей "волне" остается открытым, а почему у их персонажей не задалось с любовью — вопрос не к ним — просто время такое.