Ядерная угроза, в течение десятилетий служившая несущим элементом в конструкции мира, превратилась в средство политической и коммерческой спекуляции.
Атомная бомба создала послевоенное устройство мира
Ядерное оружие было предсказано незадолго до второй мировой войны, разработано в ходе войны и впервые применено перед самым ее окончанием. После войны ядерная угроза — то есть угроза применения оружия огромной разрушительной силы — стала важнейшим фактором устройства мира.
Во-первых, важнейшим военным фактором: доктрина "гарантированного взаимного уничтожения" удерживала противостоящие военные блоки от прямого вооруженного столкновения, локальные конфликты оставались локальными, а потенциал глобального военного противостояния реализовывался лишь в гонке вооружений.
Во-вторых, важнейшим фактором межгосударственных отношений: перед лицом угрозы со стороны вероятного противника внутриблоковые противоречия отходили на второй план. Америка сохраняла полный политический контроль над Западом, а Советский Союз — над Востоком.
И наконец, в-третьих, важнейшим социальным фактором, цементирующим общество. Советское "лишь бы не было войны" отражало не только память военных лет, но и страх, что "она упадет, и ничего больше не будет".
Именно ядерная угроза уравняла геополитические возможности несопоставимых ни по экономическому потенциалу, ни по уровню жизни блоков и сделала возможным их глобальное противостояние. В этом смысле можно было говорить, что ядерная угроза — это и есть послевоенное устройство мира.
Отношение к атомной бомбе было двойственным
Однако уже тогда отношение к атомной бомбе было двойственным — смесью страха и неверия, — причем как в обществе, так и на политическом уровне. И чем дольше продолжалось противостояние, тем заметнее становилось противоречие. Граждане СССР, искренне ужасавшиеся картинам ядерного апокалипсиса, напевали при этом "ядерный фугас летит, качается, от него хорошего не жди" на мотив из мультфильма про крокодила Гену. Обсуждали, что про бомбу мы с американцами специально договорились, чтобы Африку проще было делить. По другую сторону Берлинской стены Франция, искренне не любившая Восточный блок, проводила, тем не менее, независимую ядерную политику "обороны по всем азимутам", а потом и вовсе вышла из военной организации НАТО.
Да и наивысшую точку ядерного противостояния — перепугавший весь мир Карибский кризис — можно рассматривать как косвенное свидетельство того, что реальной ядерной угрозы, реальной готовности нажать кнопку не было. Ведь вещами действительно опасными, грозящими выйти из-под контроля так открыто не блефуют.
Общество перестало бояться атомной бомбы
Лет пятнадцать назад в редакциях научных журналов нередко появлялись люди, которые заявляли, что опровергли квантовую механику, создали всеобщую теорию Вселенной или объяснили законами космоса размеры египетских пирамид. Теперь таких людей нет. Они откочевали в область черной и белой магии и прочих паранормальных явлений. Этот второстепенный, но надежный социальный измеритель ясно показывает, что интерес общества к науке сейчас почти равен нулю.
То же самое произошло и с угрозой атомной бомбы. Где врачи мира без границ, протянувшие друг другу руки через океан в борьбе с бомбой? Где всемирные конференции об ужасных последствиях "ядерной зимы"? Нет их. Что слышно о решительных мужчинах, приковывающих себя к решетке Белого дома и отказывающихся принимать пищу до полного прекращения гонки ядерных вооружений? Ничего. Но ведь с точки зрения военно-технической ничего принципиально не изменилось. Ракеты, хоть и в меньших количествах, в шахтах стоят, запасов боеголовок для гарантированного взаимного уничтожения по-прежнему многократно достаточно. И если будет взрыв, то будет и ядерная зима, тут никакой выдумки нет.
Но общество перестало бояться. Теперь оно озабочено загрязнением окружающей среды, ловлей китов и канцерогенностью кукол. И, кстати, опять, как когда-то с бомбой, более всего находят отклик крайние точки зрения: или "все это пустяки", или "это важнейшая проблема современности". Невостребованность сколько-нибудь уравновешенной точки зрения специалистов вновь свидетельствует о том, что проблема — скорей из области социальной психологии и психиатрии, а не политики. А политики, разумеется, пользуются общественным возбуждением в своих интересах.
Атомная угроза стала исходить от стран третьего мира
Сама же угроза бомбы перешла в другую область или, можно сказать, понижена в ранге. Ядерное оружие с территории бывшего СССР почти все свезено а Россию. Официальные ядерные державы (Россия, США, Франция, Великобритания и Китай) между собой уже практически договорились. На прошлогодней конференции в Нью-Йорке объявлено о бессрочном продлении Договора о нераспространении ядерного оружия. Осенью нынешнего года, после завершения китайских подземных взрывов, станет реальным бессрочный отказ всех пяти ядерных стран от атомных испытаний.
Теперь атомная бомба стала орудием шантажа и политического самоутверждения неофициальных ядерных государств и "пороговых" стран (обладающих несколькими ядерными зарядами или готовых их создать). Обструкционистская позиция Индии неделю назад привела к срыву конференции по разоружении в Женеве, на которой планировалось достичь соглашения о всеобщем запрете ядерных испытаний. Индия недовольна "монополией ядерных сверхдержав". Разговор с Северной Кореей, не будь у нее ядерной программы, шел бы в совсем других тонах. Пакистан, Ирак, Иран, Израиль держат про запас свои военные ядерные исследования. Есть подозрения в отношении Бразилии.
Создается даже впечатление: хочешь заняться ядерным шантажом — не надо и возиться с созданием бомбы, достаточно грамотно организовать утечку, чтобы спецслужбы ядерных держав заподозрили, что бомба все-таки есть. История, как и положено, повторяется, но с налетом фарса. Ведь и Саддам Хусейн, и стражи иранской революции бомбы взрывать не собираются — это гарантированное самоубийство. Их бомбы с самого начала создавались не как военное средство, а как орудие политическое. Соответственное и отношение ядерных сверхдержав к этим проблемам третьего мира. На словах шума много, а на деле только присматривают за "пороговыми".
Атомная угроза становится фактором конкуренции
Сами же ядерные сверхдержавы озабочены теперь другими проблемами и совсем иначе эксплуатируют ядерную опасность. Сегодняшней ядерной угрозой называют опасность повторения аварий типа чернобыльской, невозможность захоронения отходов АЭС, ядерную контрабанду и так далее. Россию беззастенчиво вытесняют с международного атомного рынка. Чернобыльскую трагедию, причиной которой были безответственные и безграмотные действия персонала, пытаются сделать следствием конструктивных недостатков реактора. Российские ядерные технологии, даже и не имеющие к чернобыльской никакого отношения, объявляются несостоятельными. "Семерка" на встрече в Лионе заявляет, что будет финансировать замену реакторов на построенных при участии СССР АЭС на западные, не удосуживаясь объяснить, зачем это надо. Профессиональный разговор о надежности и безотходности подменяется психологическим давлением.
Коммерческий интерес тут совершенно очевиден. Словно бы атомные технологии — это примерно то же, что производство бритв или телевизоров, где убежденность потребителя в надежности товара гораздо важнее, чем сама эта надежность. И это опять наводит на подозрение, что дело не в ядерных отходах, а в страхах людских и в их использовании политиками. Общество развивается, человечество идет вперед. Были бы люди, а угрозы найдутся.
АНДРЕЙ МАНИН
-------------------------------------------------------
Чтобы затеять ядерный шантаж, самой бомбы не нужно — достаточно убедить мир в ее наличии
Атомная угроза сделалась фактором конкурентной борьбы на рынке высоких технологий