Штамм. Начало
Гильермо дель Торо, Чак Хоган
М.: Книжный клуб 36,6, 2009
Это действительно тот самый дель Торо, режиссер "Хеллбоя" и "Лабиринта Фавна", мастер нагонять ужас на не самых впечатлительных подростков. Режиссер, у которого даже в мирном пародийном "Хеллбое" про краснорожего чертика с отпиленными рожками неожиданно перла темная сила и лезли из-под земли чудовища. "Штамм" — образцовый ужастик. Кроме того, написанный на самую популярную сегодня тему, то есть про вампиров. Вампиры — мощнейший тренд современной литературы, в списках бестселлеров фикшн они оккупировали почти все строчки. Но в многочисленных книжках вампиры эти равны как на подбор и все как один вдохновлены Стефани Майер, то есть молоды, влюблены и романтичны. А вот у дель Торо вампиры совсем другие — противные. Не важно, работал ли дель Торо над книгой сам или просто подсказывал идеи сценаристу Хогану, главное здесь — вот этот выпад против тренда.
Роман начинается со сказочек о добром великане, превратившемся в пожирающее души чудовище, которые в 1930-х годах в Румынии еврейская бабушка рассказывает внуку. Затем в наше время в Нью-Йорке на посадочной полосе замирает самолет. Когда через полчаса эпидемиологической службе удается попасть внутрь, оказывается, что все пассажиры мертвы. Вернее, кажутся мертвыми, а на самом деле превратились в вампиров, и теперь им хватит недели, чтобы перекусать весь Нью-Йорк, и всего месяца на Америку.
Вряд ли об опасности моды на добрых вампиров можно говорить всерьез, вряд ли книга дель Торо привлекла бы столько внимания, если бы не эта мода. Нагнетаемый на первых страницах ужас — идеальный режиссерский прием, жалко, что на дикой скорости, взятой на последних страницах, читатель уже не успевает так бояться. Но скорее всего, этот роман написан не для того, чтобы пугать читателей, а чтобы защитить ужасы от нашествия подростков в розовом и оставить страшное страшным.
Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают
М.: Текст, 2009
9 ноября 2009 года в Берлине отпраздновали 20-летие со дня падения Берлинской стены. Сборник рассказов немецких писателей о жизни при стене приурочен к этой дате. Он вышел в немецком издательстве Fischer в марте 2009-го, а в России выходит точно к юбилею.
Это неудачный сборник, но неудача его показательна. Составительница Юлия Франк с сожалением сообщает в предисловии, что многие писатели отказались участвовать в ее проекте из-за отсутствия личного опыта. "Мне трудно представить человека,— пишет она,— который застал бы падение стены в сознательном возрасте и при этом не мог бы рассказать о границе из-за нехватки личного опыта". Ее собственный рассказ о том, как она ребенком переехала с Востока на Запад и как стыдно было в Западном Берлине быть ребенком из Восточного, при этом очень личный. Дело, видимо, не столько в отсутствии личного опыта, сколько в отсутствии личного переживания, связанного с существованием стены и ее падением.
Один из рассказов сборника — "Наблюдение" Томаса Бруссинга — о восточном немце, который после подростковых эротических фантазий над каталогом Quelle стал агентом "Штази", чтобы попасть на Запад. В рассказе Марицы Бодрожич "Ни утром, ни ночью" героиня гуляет с собакой по улице, бывшей когда-то границей Берлина, пьет кофе с шоколадным тортом, вспоминая стоявших здесь когда-то пограничников с собаками. В конце концов детские "пограничные шрамы" вытесняются шоколадом. Это и есть самое честное, что можно сказать о разделенном Берлине: стремление Востока к Западу и есть стремление к шоколаду и красивым вещам из каталога Quelle. Оказавшись по одну сторону от границы между Востоком и Западом, одни немцы не хотят вспоминать, что когда-то было иначе, а другим и вовсе вспомнить нечего, и Гюнтер Грасс, например, довольствуется текстом на несколько страничек о том, как стена была возведена: "Из западного сектора мы наблюдали все на отдалении".