Во вторник в Большом прошел юбилейный вечер Игоря Моисеева. Все подходы к театру были перекрыты нарядами милиции. Толпы растерянных людей, неудачно договорившихся о встрече у служебного подъезда, метались возле ЦУМа. Заведующий литературной частью театра, добрейшая Светлана Николаевна Заворотняя, замерзшими руками раздавала пропуска паниковавшим журналистам. Весь этот переполох не был связан с Игорем Моисеевым. Ждали визита президента и премьера.
Ложи и партер были нашпигованы радиофицированной охраной. Как только Борис Николаевич Ельцин и Виктор Степанович Черномырдин вместе с супругами заняли места в правительственной ложе, торжество началось. Его открыл Владимир Васильев: "Мы впервые на сцене Большого театра чествуем великого мастера, который семьдесят шесть лет назад начал артистическую карьеру на этой сцене. Моисеев — наше детство, юность, зрелость. Моисеев — это всегда праздник".
Танцор и хореограф Моисеев пятьдесят девять лет тому назад покинул Большой театр, который "не хотел превращаться в пивную", то есть не принял экспериментов молодого постановщика. С тех самых пор создание Игоря Моисеева, прославившийся по всему миру Государственный ансамбль народного танца, обитает в Концертном зале имени Чайковского.
За восемьдесят без малого лет жизни в искусстве хореограф ни разу не подвергся обвинениям в следовании конъюнктурным соображениям. И это при том, что Игорь Моисеев едва ли не первым объездил со своими танцорами весь мир, был гостем знаменитых "четвергов" Луначарского, постоянным участником сталинских кремлевских приемов, общался с Мао Цзедуном, Иосипом Броз Тито и лично с Иосифом Виссарионовичем. "Я жил по солдатскому принципу — поближе к кухне, подальше от начальства", — пишет Игорь Александрович в книге "Я вспоминаю. Гастроль длиною в жизнь", вышедшей к юбилею.
Сын юриста и модистки, танцор, а с двадцати четырех лет балетмейстер Большого театра (автор "Футболиста" и первой версии "Спартака", в которой танцевала Майя Плисецкая), постановщик спортивных парадов на Красной площади и глубоко образованный человек, знающий французский язык как родной, в жутком 1937 году он создал ансамбль народного танца. А по сути — сам сценический жанр народного танца. Игорю Моисееву обязаны своим существованием почти все аналогичные коллективы мира. Даже если сам он не принимал непосредственного участия в их формировании, без его влияния дело не обошлось. Конечно, характерный танец существовал и прежде — в рамках оперных или балетных спектаклей. Однако эти номера, расположенные внутри постановок классического репертуара, выглядели вставными и имели салонный привкус.
Игорь Моисеев превратил характерный танец в самостоятельный вид искусства. И, как показала история, едва ли не спас его. Ибо нелюбовь многих балетмейстеров (особенно Юрия Григоровича) к характерному танцу привела к тому, что его смело можно заносить в Красную книгу. Выделив народный танец, Игорь Моисеев возвел его в ранг спектакля. "Гаучо" или "Арагонская хота", "Молдавская" или "Русская" сюиты, калмыцкий танец, греческий "Сиртаки", "Испанская баллада" или грандиозные "Партизаны" (все эти номера были показаны в концерте-юбилее) основаны на подлинной фольклорной интонации. И отличаются от обычного танца так, как шансонетка от песенки. В них есть сюжет, конфликт, отношения персонажей и резкие эмоциональные перепады. Все они являют собой законченные драматические миниатюры. Любой артист — участник массовки, линия затейливого рисунка и в то же время индивидуальность. Ансамбль — не просто большое число артистов, умело разведенных по сцене, но коллектив, связанный общим делом. Именно Игорь Моисеев принес в балетный театр систему Станиславского. Конечно, народ никогда не танцевал так, как делает это уже четвертое поколение воспитанников Моисеева. Игорь Моисеев оживил спящий фольклор и сделал достоянием человечества образность танцев всех времен и народов.
Об Игоре Моисееве можно было бы сказать "последний из могикан", "уходящая натура", если бы в девяносто лет он не был совершенно современным человеком. Таким же, как в 1962 году, когда под видом пародии показывал запретный рок-н-ролл. Таким же, как двадцать лет назад, когда поставил едва ли не самое эротичное шоу мира "Ночь на Лысой горе" (в котором ведьмы и черти пляшут ожившими сексуальными скульптурами Черного Храма). В России нет культуры мюзикла. Но "моисеевцы" могли бы танцевать в бродвейских спектаклях, а Игорь Моисеев — их ставить. И давно пора признать, что ноги лучших номеров "олимпийских" фигуристов растут из красных сафьяновых сапожек ансамбля Игоря Моисеева.
"Поэтом хореографии" называл его Ираклий Андроников, создателем Большого театра народного танца назвал ведущий торжественного вечера Святослав Бэлза. По окончании первой части выступления ансамбля на сцене Большого театра появился Борис Ельцин: "Сегодня для всех поклонников искусства танца большой праздник, юбилей патриарха русской хореографии. Это век ансамбля Моисеева, следующий век будет веком школы хореографического искусства Моисеева. Указом президента за заслуги перед государством, за творчество, искусство и труд Игорь Моисеев награждается высшим орденом России 'За заслуги перед Отечеством'".
Во втором отделении программы маэстро поздравляли артисты Большого театра, Музыкального театра им. Станиславского, Кремлевского и Классического балетов, "Вивальди-оркестр" и Тамара Синявская, Николай Петров и Элина Быстрицкая, артисты Театра имени Вахтангова во главе с Михаилом Ульяновым, ансамбли народного танца из Венгрии, Польши, Белоруссии и Грузии, Хор имени Пятницкого, "Березка" и Ансамбль имени Александрова. На один вечер в Большом театре возникла иллюзия прежней силы и славы нашего государства и, между прочим, дружбы народов. И преемственности поколений.
Танцевали внук — солист Большого театра Владимир Моисеев — и правнук (девяти лет от роду), а под занавес сам Игорь Моисеев показал несколько движений из вьетнамского танца с бамбуковыми жердями. Взяв за руки Владимира Васильева, Игорь Моисеев запрыгал через перекладины молодым смешным мальчишкой. К чести Владимира Васильева надо сказать, что он сбился только на пятом или шестом прыжке.
МАРИНА Ъ-ТИМАШЕВА