Выставка коллекция
В фонде культуры "Екатерина" открылась выставка "Лицо. Образ. Время. Изображение человека в искусстве: от модернизма к современности", один из спецпроектов 3-й Московской биеннале современного искусства. Коллекцию Екатерины и Владимира Семенихиных в новой аранжировке изучала АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
От названия "Изображение человека в искусстве" впадаешь в тоску: есть в нем что-то от школьного сочинения. Даже темы незамысловатых блокбастеров Русского музея звучат пооригинальнее: скажем, про дорогу или про воду в искусстве. Но ведь не придерешься — всюду люди. Пышнозадая "Натурщица" Ильи Репина — человек. И "Странник" Эрика Булатова, что бредет проселочной дорогой, а над ним расцветают нимбами гербы СССР,— человек. "Авиатор" Георгия Гурьянова с гордым профилем сталинского сокола — это прямо-таки сверхчеловек. "Жена" Николая Загрекова тоже, видимо, человек, хотя, судя по лицу, не самый приятный. Маслянистая "Фрина на празднике Посейдона" Генриха Семирадского или поролоновый "Кинотеатр" Сергея Шеховцова — там вообще целые толпы.
Кураторы приложили невероятные усилия, чтобы справиться с этой, мягко говоря, эклектичной экспозицией, занявшей два этажа фонда "Екатерина", второй и открытый по случаю выставки третий. Перетасовали коллекцию, выделив из нее "образы человека в эпоху массмедиа и глобализации" (например, "Реалити-шоу" "Синих носов", где поселившиеся на дне картонной коробки видеочеловечки непрерывно жрут и трахаются) и "медиаиконы" (например, Владика Мамышева-Монро в образе Любови Орловой). Подвели теоретическую базу под абстрактный "Кубистический портрет" Любови Поповой, кибернетический "Торс" Владимира Янкилевского, "недочеловеческую" "Маску" Олега Целкова, зависшего над лестницей "Космонавта" Олега Кулика и соц-артовский "Примус" Андрея Филиппова, увенчанный алым бюстиком "самого человечного человека". Разбавили отечественное искусство немногочисленными образцами западного — китчевыми красавцами Пьера и Жиля и уродцами братьев Чепмен. Здесь почти ничто не вызывает раздражения, кроме разве что салонного "контемпорари-арта" Олега Доу, Рауфа Мамедова и Тони Мателли. Однако странное ощущение, что ты и не на выставке (потому что нет у нее ни темы, ни сюжета), и не в музее (потому что для полноты музейной картины не хватает изображений природы и вещи в искусстве, а проще говоря, пейзажа и натюрморта), не оставляет.
Надо сказать, у помянутого вначале Русского музея и коллекции Екатерины и Владимира Семенихиных общая проблема, только в разных масштабах: все-таки в Русском самое большое в мире собрание отечественного искусства, а у супругов Семенихиных поменьше, хотя местами и вполне музейного уровня. Без ряда семенихинских вещей — скажем, без альбома Ильи Кабакова "Вокноглядящий Архипов" или без "Встречи двух скульптур" Леонида Сокова, где навстречу бронзовому Ильичу шагает хрупкий человечек Джакометти,— ни одна приличная выставка концептуализма не обойдется. А проблема, собственно, заключается в следующем. Вот есть большое собрание русского искусства, пусть в одном случае это национальный проект, а в другом — частная инициатива. Оно не тематическое, не какого-то определенного периода или направления — это собрание русского искусства как такового, и его надо как-то выставлять. В Русском музее все лучшее, разумеется, в постоянной экспозиции, но запасники полны, и страшно хочется их показать — под каким угодно предлогом. Супруги Семенихины открыли свой фонд в 2007 году (тоже во время Московской биеннале) выставкой из собственного собрания под таким же необязательным названием "Движение. Эволюция. Искусство". И тогда уже было ясно, что собрание это просится стать частным музеем русского искусства XX века. Может быть, он получится гораздо менее живым и гораздо более буржуазным, чем музей Игоря Маркина. Но когда это будет называться частным музеем Екатерины и Владимира Семенихиных, можно будет обойтись и без надуманных тем.