В субботу Борис Ельцин одновременно подписал закон "О внесении изменений и дополнений в закон 'О воинской обязанности и военной службе'" и мотивированный указ о предоставлении отсрочек аспирантам и ординаторам, а также выпускникам вузов, сразу по окончании учебы поступившим на работу в госучреждения. Несмотря на то что шансы принятия поправок накануне предвыборной кампании поначалу казались минимальными, военным, как и предполагал Ъ в номере от 14 апреля, удалось добиться прохождения предложенных ими изменений через все инстанции. Причем случилось так, что гнев заинтересованной части общества (в первую очередь студентов) может быть направлен исключительно на самих военных. Но их политическая конъюнктура, понятно, волнует мало.
Совет федерации процедуры рассмотрения поправок предусмотрительно и благополучно избежал. И хотя часть депутатов настаивала на обсуждении, Владимиру Шумейко с помощью своего аппаратного мастерства удалось уклониться от этого. Поначалу из-за отсутствия кворума рассмотрение поправок было перенесено с 14 на 25 апреля, а затем перенесли на начало мая и само заседание верхней палаты. А поскольку Конституция не относит закон об изменении порядка призыва к подлежащим обязательному рассмотрению верхней палатой, спустя две недели после получения сенаторами принятого Думой закона, то есть 25 апреля, он автоматически стал считаться принятым Советом федерации и за подписью Шумейко ушел в канцелярию президента. Такой исход депутатов палаты должен только радовать: большинство из них не могло бы не проголосовать за непопулярные поправки, даже рискуя испить за это полную чашу недовольства избирателей. А на Думу сетовать было бы уже бесполезно — военных поддержали те, кто делает ставку на патриотически настроенных избирателей и, конечно, военных, то есть коммунисты, аграрии и ЛДПР.
Президент попал в щекотливое положение. Не подписать — значит всерьез обидеть военных, покоривших для него Чечню и вообще под руководством Павла Грачева неизменно приходивших ему на выручку в экстремальных ситуациях. Подписать — понизить свой и без того невысокий рейтинг среди населения. Все это и вынуждало Ельцина (и Ъ писал об этом) только к таким действиям: подписать закон, но сопроводить его целым рядом исключений, существенно выхолащивающих суть думской версии. Ему была оставлена возможность дать отсрочку аспирантам и работникам госучреждений.
Еще 7 апреля высокопоставленный представитель главного организационно-мобилизационного управления Генштаба заявил корреспонденту Ъ, что возможно расширение перечня "отсрочников" за счет аспирантов (Ъ от 8 апреля). После принятия закона это может быть сделано только одним путем — мотивированным указом президента в соответствии со ст. 21 закона "О воинской обязанности и военной службе". Очевидно, что забота военных о научном потенциале могла бы проявиться (но не проявилась) раньше — при составлении законопроекта.
Теперь же позиция Ельцина безупречна. С одной стороны, он сделал все, чтобы снять озабоченность военных. С другой — дал послабления призывникам, позаботился о науке и госслужбе, популярность которых неуклонно падает. Теперь число желающих поступить в аспирантуры и госучреждения (например, на педагогическую работу, где по мужской части недобор) неизбежно возрастет. Тем более что отсрочка предоставляется "поступающим на работу по специальности в государственные учреждения, организации и предприятия на условиях полного рабочего дня на весь период такой работы". Так что выпускник вуза может вообще избежать военной службы, проработав в госорганизации до 28 лет.
Комментируя подписание Ельциным поправок, его помощник Юрий Батурин заметил, что еще несколько дней назад президент вообще был настроен не подписывать закон. Но если такое утверждение соответствует действительности, то непонятно, почему указ об очередном призыве и увольнении срочнослужащих президент подписал с месячным опозданием — по закону весенний призыв должен был начаться еще 1 апреля.
ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ