Вопрос выбора поставщиков, партнеров и контрагентов стоит перед российским машиностроением как нельзя более остро. Построение эффективной работы промышленности невозможно без создания надежных кооперационных цепочек. Российские реалии таковы, что государство имеет очень серьезное влияние на разные секторы экономики. Бурные споры вокруг расширения кооперации вызывают соблазн решить этот вопрос сверху.
Советский подход
В начале XX века пошел глобальный процесс укрупнения производства. Индустриализация привела в 50-х годах к появлению как на Западе, так и у нас промышленных гигантов.
В России крупные заводы зачастую строились в чистом поле и становились градообразующими. Такой подход был оправдан целым рядом факторов, но требовал огромных затрат на развитие инфраструктуры. Обособленность и удаленность таких центров промышленного производства от других привели к тому, что многие детали и даже оборудование, необходимое в технологических цепочках выпуска основной продукции, приходилось изготавливать на месте.
Вокруг гигантских заводов стали появляться небольшие специализированные производства, обеспечивающие их нормальное функционирование. Затраты при такой промышленной модели росли в геометрической прогрессии. В конце концов данная структура утратила эффективность и перестала быть оптимальной.
В Советском Союзе кооперация пользовалась популярностью во многих отраслях промышленности. Размеры страны и развитость железнодорожной сети позволяли использовать мощности множества предприятий при производстве сложной продукции. Однако даже эти предприятия редко были по-настоящему узкопрофильными.
Промышленность СССР имела ярко выраженное территориальное распределение. Целые отрасли были сосредоточены в республиках, ставших в 1991 году независимыми государствами. Мощное пищевое машиностроение осталось на Украине; Белоруссии, Казахстану и Украине же достались важнейшие заводы военно-промышленного комплекса.
Универсальная Азия
В последнее десятилетие прошлого века в структуре промышленности в мире произошли существенные изменения. Под влиянием многих факторов, особенно с появлением дешевой рабочей силы в регионе Юго-Восточной Азии, ведущие мировые производители стали выносить часть своих производств туда.
С точки зрения экономии средств это было оправданно, а глобализация экономических процессов позволяла применять подобные схемы. Появилось много заводов и компаний, выпускавших универсальную продукцию. Их услуги становились все более востребованными, что привело к появлению длинных кооперационных цепочек при создании конечной продукции.
Первыми на такой принцип работы перешли компании IT-отраслей. Основные компьютерные бренды вынесли свои производства из США и Японии в Юго-Восточную Азию. Ведущие компании — IBM, Dell, Apple и др.— стали использовать одни и те же комплектующие, произведенные на Тайване, в Сингапуре, Китае.
Правда, это привело к перемещению конкуренции в область маркетинга и взаимодействия с потребителем и не отразилось напрямую на техническом совершенствовании компьютеров.
По тому же пути пошли автомобильные гиганты.
Остальные промышленные компании, видя эффективность подобной схемы, также постарались расширить и перевести свои технологические цепочки в другие регионы на узкоспециализированные предприятия.
К началу XXI века весь мир принимал схему с широким субконтрактингом как передовую технологию управления производством.
Наверное, и в России подобная схема могла в том или ином виде появиться, если бы не политические потрясения, происходившие в 90-е годы. Смена экономической модели страны отразилась на промышленности самым пагубным образом. Разрушилась система работы всех отраслей, некоторые предприятия просто перестали существовать.
Стимул развития
Есть несколько причин, по которым западные производители считают кооперацию выгодной: сокращение и контроль издержек производства; получение доступа к лучшим мировым производственным технологиям; освобождение внутренних ресурсов для других целей; разделение рисков и т. п.
Безусловный плюс в работе с множеством специализированных поставщиков — экономия. Не подлежит сомнению то, что специализированный завод лучше, дешевле и быстрее изготовит какую-либо деталь, чем многопрофильное предприятие. Это подтверждено практикой.
Другая положительная черта субконтрактинга — возможность выбора контрагента и, как следствие, конкуренция. Чем глубже субконтрактинг, тем выше конкурентоспособность вовлеченных предприятий. Конкуренция заставляет весь реальный сектор экономики развиваться, внедрять новые технологии, искать оптимальные технологические процессы. Для общего машиностроения развитие и увеличение уровней кооперации могут стать толчком к укреплению и развитию малого и среднего бизнеса в масштабах всей страны.
Еще один положительный момент: предприятия со сложной системой субконтрактинга, как правило, имеют более эффективный менеджмент.
Замкнутый цикл
Распад Советского Союза заставил российское машиностроение строить свои кооперационные цепочки заново, используя мировой опыт, чтобы выжить в условиях хронического дефицита средств и возрастающей конкуренции с импортом.
Особенно остро проблема поиска партнеров встала в военно-промышленном комплексе и во всех производствах, имеющих стратегический характер: атомной промышленности, авиапроме, судостроении. Этим предприятиям пришлось, по сути, самостоятельно стимулировать появление в России новых компаний, которые могли бы взять на себя производство необходимых комплектующих.
С другой стороны, в России продолжали функционировать промышленные гиганты в добывающих отраслях и металлургии, которые имели замкнутый и обособленный технологический цикл. Они пережили обрыв цепочек с меньшими потерями.
В отечественной промышленности есть и немногие удачные примеры создания эффективных кооперационных цепочек с нуля. В том числе с участием иностранных партнеров.
Авиационная промышленность, объявленная государством приоритетной и получавшая в последние годы усиленное финансирование,— показательный тому пример.
Создание пассажирского самолета Sukhoi SuperJet проходит с участием тысячи небольших предприятий разного уровня кооперации. В проекте активно участвуют иностранцы. Другие предприятия сами становятся элементами международной кооперации. Это означает повышение культуры производства и управления до мирового уровня.
Уникальный экземпляр
Радужные перспективы субконтрактинга в России омрачаются местными реалиями. Провальное десятилетие российской промышленности сказалось на качестве выпускаемой продукции и сроках ее поставок. Вследствие чего под угрозой оказалось само развитие кооперации в нашей стране.
В 2000-х годах промышленность столкнулась с проблемой отсутствия серийного производства. До этого времени выпуск продукции в машиностроении и тяжелой промышленности можно было называть как угодно, только не серийным производством. Достаточно сказать, что корабли и самолеты мы строим в единичных экземплярах. Сейчас условия таковы, что многие заводы просто не имеют возможности выпускать продукцию в количествах, требуемых рынком.
Это связано с отсутствием квалифицированной рабочей силы и устаревшим и, следовательно, неэффективным оборудованием, а также с низким качеством комплектующих при производстве конечной продукции. Причины те же — кадры и оборудование. Получается замкнутый круг.
Прямым следствием низкого качества комплектующих является срыв сроков поставок готовых изделий заказчику. Как следствие, в длинной кооперационной цепочке выпуск продукции становится невозможным. Вот и стараются машиностроители брать на себя производство некоторых особенно важных комплектующих.
За примерами далеко ходить не нужно. Серийная продукция ВПК, которая поставляется на экспорт и оплачивается в нужных объемах, зачастую передается заказчикам с задержками на несколько месяцев, а то и лет. Обвинять в этом только сборочные производства не имеет смысла. По признанию руководителей военных заводов, при сборке изделия приходится отбраковывать по несколько деталей, прежде чем будет найдена качественная. Введение усиленного входного контроля при приемке комплектующих не всегда возможно, так как часто требует специального дорогостоящего оборудования.
Утрата технологий
Есть и более серьезные последствия разрухи 90-х. В таких отраслях, как авиационное двигателестроение, были полностью утрачены некоторые ключевые технологии. Создавать их заново значит потратить несколько лет, выделить сотни миллионов долларов, подготовить необходимых специалистов.
Такие затраты способно взять на себя только государство. Бизнес не сможет выступить в роли подрядчика в производстве подобных изделий. Похожая ситуация наблюдается во всех высокотехнологичных отраслях российской промышленности.
Для роста доли внешней кооперации необходимо единое информационное пространство для анализа потребностей предприятий, создания электронной базы данных надежных предприятий, на которых возможно размещение субконтрактов. Эта сфера в России только развивается и пока работает не в полную силу.
У субконтрактинга в России появляется все больше сторонников среди предприятий общего машиностроения, производителей товаров народного потребления. В поддержку замкнутых циклов производства высказываются промышленники из оборонного комплекса и тяжелого машиностроения. Их аргументы весомы.
Российские реалии таковы, что государство имеет очень серьезное влияние на разные секторы экономики. Бурные споры вокруг расширения кооперации вызывают соблазн решить этот вопрос сверху. Если это случится, ясно, какими будут последствия: часть экономики покажет рост производства, другая часть испытает серьезные трудности. Считать такой результат положительным, думается, никому не придет в голову.
Следовательно, экономическая политика государства должна быть направлена на улучшение глобальных экономических условий, а модель функционирования предприятия должны выбирать самостоятельно в соответствии с собственными бизнес-задачами. В любом случае однозначного решения в условиях российской экономики нет.
Прогноз потерь
Первыми, кто пострадал от нынешнего финансового кризиса, стали автомобилестроители. В сентябре продажи машин в Европе упали более чем на 8%. Многие автоконцерны сократили выпуск и остановили целые заводы.
Это сказалось на компаниях, которые обеспечивали их комплектующими. Из-за многоуровневой кооперации в условиях кризиса в отрасли без рынка сбыта может остаться масса мелких специализированных заводов. И выжить они смогут, только если быстро перепрофилируют свои производственные мощности на выпуск другой продукции.
Тяжелая промышленность и ВПК почувствуют на себе негативное влияние кризиса чуть позже. Их кооперационные цепочки более надежны, а сбыт продукции чаще зависит от политической воли, а не от реального спроса.
Сейчас трудно сказать, какая схема работы будет более эффективной в быстроменяющейся экономической ситуации. Понятно одно: каждая из схем будет определенным образом изменена, чтобы минимизировать потери. Сторонникам широкой кооперации придется переходить на большую универсальность и обеспечивать независимость от поставщиков комплектующих.
Руководители менее зависимых от субконтрактинга компаний, которые в целом менее эффективны, будут искать возможности оптимизации производства — в том числе за счет использования сторонних предприятий.
Определенную уверенность в будущем могут испытывать только отрасли машиностроения, имеющие статус стратегических, от которых зависит обороноспособность или даже независимость нашей страны. Такие предприятия будут существовать в любых условиях и при самых худших экономических показателях.
Игорь Сергеев