Начинают оправдываться прогнозы о том, что погашение валютных облигаций, эмитированных против долгов Внешэкономбанка СССР, будет делом нелегким.
По крайней мере, первый конфликт из этой серии — между банками "Империал" и "Лефортовский" (см. Ъ-Daily от 16 марта) — так и не дал однозначного ответа на вопрос — каков порядок получения облигаций клиентами коммерческих банков из числа государственных должников. Руководствуясь разъяснениями Минфина и выдав одному из своих клиентов облигации по полной программе, "Империал" получил на прошлой неделе запрос ЦБ, желающего узнать, на каком основании были выданы облигации под средства, первоначально принадлежащие госдолжнику — ВВО "Технопромимпорт".
Решение этого конфликта и поведение "контролирующих" структур в этой ситуации могут стать прецедентом, ибо скупка "замороженных" валютных счетов по демпинговому курсу в свое время была весьма популярна в банковских кругах.
В нескольких словах напомним суть проблемы. В соответствии с правительственным постановлением от 15 марта 1993 г. погашение внутреннего долга ВЭБа должно проводиться в пять этапов. Наиболее льготные условия получили коммерческие банки — банковские облигации правительство решило полностью погасить в течение 6 лет, осуществив первые выплаты на сумму $100 млн 14 мая 1994 года. Положение внешнеэкономических объединений — клиентов самого ВЭБа — оказалось менее привлекательным. Долги им начнут погашаться лишь с мая 2003 г., а полностью расплатиться с объединениями планируется только в 2008 г. Кроме того, если комбанки должны получить облигации на всю сумму долга, то организации, державшие счета в ВЭБ, могут рассчитывать лишь на часть замороженных средств за вычетом задолженности перед иностранными кредиторами (в настоящее время эта задолженность переоформлена в госдолг).
Однако еще одну сторону отношений — между коммерческими банками и их клиентами — ни это правительственное
постановление, ни весьма лаконичный пресс-релиз Минфина до сих пор не разъяснили. И именно она содержит, на наш взгляд, больше всего тонкостей. Дело в том, что многие бывшие подопечные ВЭБ из числа госдолжников в свое время перепродали замороженные счета коммерческим структурам. Те и находили замороженным деньгам применение — например, ЦБ некоторое время абсолютно спокойно относился к оплате ими уставных фондов банков.
Однако, после объявления условий погашения облигаций было объявлено, что суммы, под которые выдаются ценные бумаги, фиксируются не на дату "заморозки" средств, а на 15 мая 1993 года, то есть по выросшему во много раз курсу. Таким образом те, кто купил "замороженные" средства до этого объявления, разом разбогатели, тем более, что такая схема обозначает еще и освобождение от налога на эту самую курсовую разницу. Во-вторых, было еще раз подтверждено, что негосударственным стуктурам будут выдаваться облигации ближних траншей. Таким образом многим перекупщикам вэбовских счетов, некогда принадлежавших государственным объединениям, была предоставлена еще и возможность в первоочередном порядке разморозить валюту, в то время как сами государственные фирмы вынуждены ждать погашения облигаций в следующем веке.
Впрочем, в числе пострадавших, вероятно, оказался не только российский бюджет, но и коммерческие банки, обслуживающие государственные объединения и обязанные контролировать их валютные операции. Примером тому может служить конфликт между банками "Империал" и "Лефортовский" вокруг денег, принадлежащих госдолжнику — внешнеэкономическому объединению "Технопромимпорт".
Будучи клиентом "Империала" (держателя корсчета во Внешэкономбанке) и одновременно ВЭБа, "Технопромимпорт" в апреле 1993 года продал по заниженному курсу (100 руб./$) 15 млн "замороженных" долларов. Покупатель — Компания по проектному финансированию (КОПФ) — обязался внести эти деньги в уставный фонд банка "Лефортовский", который для этого открыл в "Империале" блокированный корсчет.
Конфликт разгорелся после объявления условий выпуска валютного займа. Неожиданно в "Империал" обратился еще один клиент "Лефортовского" — Межбиржевая кредитно-финансовая компания (МБФК), которая, как выяснилось, перекупила замороженные деньги у КОПФ. МБФК потребовала от "Империала" передать ей облигации первых трех траншей (то есть тех, которые погашаются в первую очередь) на всю сумму валюты. Почти одновременно с претензией на злополучные миллионы обратился банк "Лефортовский". Его требование оказалось еще более странным - перевести всю сумму за рубеж в "живом" виде.
Оказавшись, таким образом, под двойным нажимом, "Империал" обратился в Минфин с просьбой разъяснить механизм передачи облигаций клиентам. В связи с тем, что деньги первоначально принадлежали государственному объединению, руководство "Империала" предложило не создавать лучших условий их покупателю, а выдав ему облигации 4 и 5-го траншей (как и полагается госдолжникам), перечислить курсовую разницу в бюджет. Однако в ответ Минфин, по словам представителей банка, рекомендовал руководствоваться своим пресс-релизом, в котором, в частности, говорится о полной передаче коммерческими банками клиентам облигаций 1, 2 и 3-го траншей без учета их, клиентов, задолженности. Эти облигации "Империал" и передал непосредственному финансовому агенту МБФК — банку "Лефортовский". У последних споров по поводу их дальнейшей судьбы не возникло. Возможно, согласие обеспечил один из общих учредителей банка и обеих компаний — бывший сотрудник ВЭБ Александр Мамут.
Казалось, конфликт исчерпан. Однако неожиданно в "Империал" поступило письмо ЦБ России, не проявлявшего до того момента ни малейшего интереса к этой проблеме. Суть запроса сводится к следующему — на каком основании "Технопромимпорт" продал, а КОПФ купил блокированные средства, и под какие импортные контракты. По некоторым сведениям, поводом для письма стало то, что накануне демпинговой распродажи замороженных счетов "Технопромимпорт" был должен государству и другим кредиторам (например, Московскому электроламповому заводу) около $700 млн. Не исключено, что это и подтолкнуло генерального директора "Технопромимпорта" Виталия Бойко начать распродажу "замороженных" долларов.
Как выяснилось, именно факт демпинговой продажи валюты, принадлежащей госдолжнику, привлек внимание генеральной прокуратуры, которая запросила авторов проспекта эмиссии облигационного займа — Минфин, ВЭБ и ЦБ — о мотивах, побудивших их зафиксировать счета в ВЭБ не на день "заморозки" средств, а на дату выпуска облигаций. В случае с "Технопромимпортом" это привело к тому, что государственное объединение (другими словами — бюджет) потеряло на курсовой разнице $8,8 млн. Названная сумма и стала прибылью коммерческих структур, уже частично получивших по облигациям живые деньги.
И все-таки во всей этой истории есть положительный момент — Центробанк (пусть даже по запросу прокуратуры) решил наконец вмешаться в довольно мутный процесс погашения облигаций государственным должникам. Возможно, его пример воодушевит еще одного контролера за использованием валютной выручки — Министерство внешнеэкономических связей. Тем более, что никаких официальных документов на этот счет ни ЦБ, ни МВЭС, ни ВЭБ не выпускали (не удалось у них получить и устных комментариев на этот счет). Возможно, нерешительность чиновников связана с тем, что сразу после "заморозки" ВЭБ, когда облигационный займ только оформлялся (кстати, при непосредственном участии названных структур), контроль за движением этих денег практически отсутствовал. Однако воспользоваться моментом и перевести свои средства на корсчета коммерческих банков тогда пришло в голову далеко не всем. Скорее всего, так поступили "догадавшиеся" о том, что коммерческим банкам долг будет погашаться в первую очередь и без учета задолженности.
Необходимо, справедливости ради, отметить, что выборочный контроль со стороны ЦБ все-таки осуществлялся. Далеко не все желающие могли совершить такую операцию — например, Мытищинский коммерческий банк на запрос об оплате взноса в уставный фонд одним из его учредителей получил отказ, поскольку ЦБ рекомендовал ему дождаться выпуска облигационного займа.
Позиция же Минфина, отказавшегося на основании пресс-релиза от 17 млрд рублей, которые "Империал" предложил ему на пополнение доходной части бюджета (то есть, как говорится, принес "на блюдечке"), остается не совсем понятной.
СВЕТЛАНА Ъ-ПЕТРОВА