Вернется или нет Россия на мировой рынок вооружений как цивилизованный экспортер? Ответ на этот вопрос во многом зависит от исхода противостояния между новой государственной компанией (ГК) "Росвооружение" — ее деятельность должна начаться в марте — и представителями промышленности. Руководство "Росвооружения" видит себя монопольным экспортером, руководители предприятий отстаивают право на самостоятельный экспорт оружия, произведенного сверх государственного заказа. Состоявшиеся на прошлой неделе встречи противоборствующих сторон показали, что поединок будет затяжной. А значит, победителей в этой борьбе скорее всего не будет, и неблагоприятную для России ситуацию на мировом рынке вооружений переломить не удастся.
По накалу противостояние ГК "Росвооружение" и промышленности напоминает великое сидение в Белом доме осенью прошлого года. Благородные лозунги ("Даешь прорыв на новые рынки сбыта!", "Даешь интересы государства!") скандирует каждая из сторон. Но в одном случае это кричит посаженная на голодный паек промышленность, для которой прорыв на новые рынки — единственный способ выжить, а в другом — государственный чиновник высокого ранга со своими, специфическими интересами. Проблема последнего — в том, чтобы контролировать активнее: ведь ручеек валюты от экспорта вооружений иссякает на глазах. А государственной концепции системы военно-технического сотрудничества (ВТС) нет, Закона о ВТС — нет, программа ВТС только разрабатывается. Идеальная почва для ведомственных игр в государственные амибиции.
Госмонополия на торговлю оружием как ведомственный фетиш
Государственная монополия на военно-техническое сотрудничество существовала до 1990 года. В те поры оружием торговал Государственный комитет по экономическому сотрудничеству (ГКЭС) через свои специализированные хозрасчетные управления. С ГКЭС поступили очень просто — по формуле: МВТ (Министерство внешней торговли) + ГКЭС = МВЭС. Так МВЭС РФ стало монополистом в области военно-технического сотрудничества, а бывшие подразделения ГКЭС — "Оборонэкспорт", "Спецвнештехника" и Главное управление по сотрудничеству и кооперации (ГУСК) — спецэкспортерами МВЭС. Внутриведомственная специализация подразделений бывшего ГКЭС была упразднена.
Первым попытку восстановить status quo под эгидой государственной монополии на торговлю оружием предпринял еще в 1991 году начальник "Спецвнештехники" адмирал Сергей Краснов. По проекту г-на Краснова "Оборонэкспорт", "Спецвнештехника" и ГУСК выводились из МВЭС и на их базе создавалась подчиненная президенту холдинговая компания, наделенная исключительным правом на торговлю оружием. В то время такая монопольная структура, возможно, оказалась бы эффективной — производственная кооперация еще не распалась, народ еще не побежал с предприятий. Г-н Краснов считал, что только таким способом можно было предотвратить конкуренцию на внешнем рынке спецэкспортеров, которые посреднических процентов ради будут перебивать друг у друга клиентов в ущерб делу. (Прогноз Краснова впоследствии полностью подтвердился — в Малайзии, где "Оборонэкспорт" и "Спецвнештехника" боролись за право стать поставщиком боевых самолетов МиГ-29.) Но в 1991 году шла кампания борьбы с монополизмом в государственном масштабе — и г-на Краснова из МВЭС уволили.
МВЭС как государственным монополистом были недовольны оба участника ВТС: и армия, и промышленность. Денег из бюджета они почти не получали и испытывали к МВЭС здоровое классовое чувство. Экспорт катастрофически падал — с $6 млрд в 1990 году до $1,9 млрд в 1992-м и чуть больше $2 млрд в 1993 году — а МВЭС не только неплохо жил на свои посреднические 5%, но еще умудрялся при помощи тотального лицензирования (вплоть до запчастей) в нагрузку к потребному на каждую сделку постановлению правительства душить экспорт.
Пример МВЭС был заразителен. В марте прошлого года госмонополистом пожелало стать Министерство обороны. Проект создания при МО Федерального управления по вопросам экспорта и импорта вооружений и военной техники дошел до президента, но подписан не был. Вместо него 18 ноября 1993 года президент подписал совсем другой указ — о создании "Росвооружения".
К моменту подписания этого указа монополия МВЭС была сильно поколеблена. Кроме трех специализированных внешторгобъединений системы МВЭС некие права спецэкспортеров получили: "Промэкспорт", представляющий интересы промышленности, "Воентех", получивший право на экспорт списанной военной техники, и ассоциация "Калашников", представляющая оружейные заводы Удмуртии. Более того, госмонополия на торговлю оружием едва вовсе не почила в Бозе — подготовленный Госкомоборонпромом проект постановления правительства "О предоставлении предприятиям права участия в военно-техническом сотрудничестве России с зарубежными странами" был согласован с соответствующими ведомствами и получил одобрение КВТС (Межведомственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, которая принимает принципиальные решения по экспорту вооружений и реформе системы ВТС). Оставалась сущая формальность — постановление правительства.
Новая госмонополия выглядит подозрительно
Президентский указ от 18 ноября с опозданием на два года реанимировал идею г-на Краснова. "В целях обеспечения монополии государства на экспорт и импорт вооружения и военной техники в РФ" "Оборонэкспорт", "Спецвнештехника" и ГУСК были выведены из состава МВЭС, слиты в государственную компанию "Росвооружение" и подчинены правительству РФ. "Мы будем строить свои отношения с предприятиями на принципах совместного акционирования, финансово-промышленных групп, создания совместных предприятий. Мы намерены финансировать наукоемкие, конверсионные проекты и проекты создания и использования двойных технологий", — это первое, о чем в беседе с корреспондентом Ъ заявил Сергей Осликовский, первый заместитель генерального директора ГК "Росвооружение".
Отцы-основатели ГК "Росвооружение" — люди в государстве известные: Владимир Шумейко (визировал указ о создании "Росвооружения"), Олег Сосковец (утвердил указ от имени правительства), Виктор Черномырдин (утвердил устав компании). А вот и относительно свежее (февральское) постановление правительства: по горло занятый государственными делами г-н Сосковец нашел в себе силы занять кресло председателя КВТС, заменив на этом посту Александра Шохина.
Среди ключевых фигур компании оказались и лица вроде бы неожиданные. Например, Александру Коржакову, начальнику личной охраны президента, президентским указом о создании ГК "Росвооружение" поручен контроль за "соблюдением интересов государства" в деятельности ГК. Г-н Осликовский, заместитель генерального директора "Росвооружения" считает такое решение естественным, ибо "охрана президента — это также и охрана дела, которым президент руководит."
Или еще интереснее: ради "контроля расходования валютных средств" (чтобы никто ничего не украл) свою деятельность "Росвооружение" намерено осуществлять через уполномоченные банки. Таковыми станут: "Менатеп", Мост-банк, "Интермед", Московский национальный банк. Почему в число избранных попали именно эти банки, и не попал даже Внешторгбанк РФ, обслуживающий две трети операций по правительственным соглашениям (в том числе и операции по торговле оружием бывших спецэкспортеров МВЭС) — никто не знает. И ведь в уставе "Росвооружения" сказано, что прибыль компании может направляться на осуществление инвестиций, — разумеется, в интересах повышения конкурентоспособности на мировом рынке нашего оружия. А поскольку направленный на такие цели проект и степень его успешности сам Бог велел держать в строгом секрете, то тройная связка: "Росвооружение" — "Менатеп" (или, впрочем, любой коммерческий банк) — "секретный" проект — будет особенно эффективной.
"Росвооружение" уже открыло счет в банке "Менатеп". Туда и поступит валюта "Оборонэкспорта", "Спецвнештехники", ГУСКа (по экспертным оценкам, это десятки миллионов долларов); туда же поступят бюджетные средства под государственный оборонный заказ на производство продукции в экспортном исполнении (на 1994 год он определен в $4 млрд).
Согласно уставу, "Росвооружение" — государственное предприятие, но такое, что "государство не отвечает по его обязательствам." "Росвооружение" само и устанавливает правила торговли оружием, само и торгует. Предприятие это довольно громоздкое. Генеральный директор ГК, два его первых и шестеро просто заместителей назначаются решениями высокого уровня. Гендиректор действует на основе единоначалия: не то что его приказы, даже указания обязательны для исполнения всеми работниками ГК. А работников этих будет, по различным оценкам, от 800 до 2000 человек. Едва ли кто-нибудь из не забывших опыт социализма поверит в эффективность столь большой жестко управляемой структуры.
Кроме того, среди кураторов компании на высшем властном уровне согласия скорее всего не будет: Сосковец очень занят, а начинаниям Коржакова (начальника охраны президента) составит противовес Евгений Шапошников. В феврале он был назначен представителем президента в ГК "Росвооружение". И тоже указом президента. Примечательно, что г-н Шапошников объявился в структуре администрации президента, которой руководит г-н Филатов, а не в структуре г-на Коржакова. Так окружение президента реагировало на желание г-на Коржакова стать маленьким Советом безопасности на президентской орбите.
Позиции сторон: предприятия и регионы
Указ президента о создании ГК "Росвооружение" появился внезапно. Еще накануне подписания этого указа предприятия надеялись протолкнуть совсем другой документ (уже согласованный в КВТС), на основании которого они могли бы самостоятельно экспортировать вооружения, военную технику и запчасти, произведенные сверх государственного заказа. Предприятия собирались угождать клиенту напрямую, без всяких посредников и в кратчайшие сроки. Перед предприятиями открывалась перспектива быстрого решения наболевших вопросов: модернизации поставленного в советский период оружия, снабжения запчастями, послепродажного обслуживания.
Несмотря на то что и этот проект был ведомственного производства (его подготовил Госкомоборонпром), он мог бы существенно осложнить ведомственные игры в государственную монополию. Предприятие могло получить разрешение на выход во внешний мир лишь в случае единодушного согласия всех членов комиссии, в которую предполагалось включить представителей разных структур — начиная от МИД и МО кончая таможней. А валюту в оплату контрактов (санкционированных постановлением правительства) получали бы сами предприятия. И сами предприятия расплачивались бы с поставщиками и подрядчиками. И сами предприятия решали бы, нанимать ли им спецэкспортера в качестве посредника.
И вот в тот самый момент, когда желанная свобода уже было встречала радостно у входа, как снег на голову — "Росвооружение" с правом всех эксклюзивно осчастливить.
У производителей вооружений свой взгляд на то, какой должна быть сегодня государственная монополия на торговлю оружием. "Шить надо на заказчика, — считает генеральный конструктор АНПК 'ОКБ Сухого' Михаил Симонов, — только так можно работать на международном рынке в современных условиях. Только производители вооружений могут учесть все пожелания клиента." И по мнению Аркадия Шипунова, генерального конструктора НПО "Точность", главный на рынке в современных условиях — разработчик и производитель.
Заместитель председателя Госкомоборонпрома Геннадий Янпольский считает: для того чтобы удержаться на мировом рынке вооружений, система военно-технического сотрудничества должна быть более гибкой. По его мнению, следует организовать два направления развития экспорта вооружений и военной техники: через ГК "Росвооружение" (поставки вооружений в рамках межправительственных соглашений, особо крупных партий оружия или принципиально новых его образцов) и экспорт вооружений сверх государственного заказа непосредственно производителями. По данным Госкомоборонпрома, такая двухуровневая система торговли оружием существует в США, и именно она наилучшим образом зарекомендовала себя в динамичных условиях современного рынка вооружений. В 1993 году доля США в экспорте вооружений и военной техники в развивающиеся страны достигла 57% (России — 5,5%). Такого успеха в условиях сокращения военных расходов США добились исключительно за счет экспорта оружия непосредственно производителями вооружений: за последние три года доля такого экспорта в общем объеме экспорта вооружений американского производства возросла в 10 раз и составляет 55%.
Поэтому, несмотря на создание "Росвооружения", коллегия Госкомоборонпрома 26 января 1994 года определила одной из главных задач в текущем году добиться принятия постановления правительства РФ "О предоставлении предприятиям права участия в военно-техническом сотрудничестве России с зарубежными странами" (того самого, которое одобрила КВТС).
По мнению же руководителей регионов России — анклавов оборонной промышленности (Удмуртия, Мордовия, Марий Эл, Чувашия, Нижегородская область, Татарстан), — сегодня в государственных интересах, чтобы большая часть доходов от экспорта оставалась в регионах, где это оружие производят. И торговать им более успешно могут региональные структуры. "Образовать региональный внешнеторговый акционерный концерн по экспорту военной техники, техники двойного назначения, запасных частей и услуг, предоставив ему генеральную лицензию на всю номенклатуру производимой на территории участников эксперимента техники и услуг." С этим предложением Михаила Малея, председателя межведомственной комиссии по научно-техническим вопросам оборонной промышленности при Совете безопасности РФ, все присутствовавшие 30 января на встрече в Ижевске представители промышленных регионов России согласились безоговорочно.
Успешно началась деятельность ассоциации "Калашников", которая объединила основных производителей вооружений Удмуртии. Разрешение правительства России быть экспортером вооружений в 1993 году ассоциация получила только в мае. За полгода работы президент ассоциации Александр Лихачев сумел привести к подписанию контрактов переговоры о создании СП по производству знаменитых автоматов в различных регионах мира. Только производя эти автоматы за границей, по мнению специалистов, можно успешно конкурировать с теми, кто по лицензии и без таковой производит АКМ по всему миру. Но 31 декабря 1993 года срок действия постановления истек. Г-н Лихачев и подписанные им контракты повисли в воздухе.
Александр Лихачев считает: "Идти надо не по пути создания привилегированных структур, а исходить от государственной концепции — какой должна быть система ВТС, чтобы экспорт вооружений был эффективным. И тогда станет очевидным, что торговать выгоднее через внешнеторговые фирмы ассоциаций производителей. А государственные чиновники должны лишь обслуживать этот процесс. Но ведь государственной концепции почему-то не существует."
Промышленность будет стоять насмерть. Но недолго
Генеральные конструкторы и директоры остались довольны встречей с Евгением Шапошниковым, которая состоялась на прошлой неделе за закрытыми для прессы дверями. Участникам встречи показалось, что им удалось пронять г-на Шапошникова. Те же вопросы будут обсуждаться на коллегии Госкомоборонпрома с участием представителей "Росвооружения" в апреле. Предприятия надеются добиться своего если не в этом году, то уж наверняка в будущем (когда там состоятся новые выборы?).
А пока "в России все контракты по экспорту--импорту вооружений и военной техники будут подписаны 'Росвооружением' или по доверенности 'Росвооружения'", — говорит Валерий Третьяк, первый заместитель генерального директора ГК. А доверенности на ведение военно-технического сотрудничества "Росвооружение" раздавать не торопится.
Все это можно было бы воспринимать более или менее спокойно, если бы не было очевидно, что речь идет не о каком-то периоде снижения эффективности оружейной торговли, а о выживании или гибели изрядной части российской оборонки. Ведь ручеек валюты, похоже, на глазах иссякает.
Адольф Ульянов, директор НИИ приборостроения "Кварц" (Нижний Новгород) считает так: "1995-м годом начнется резкий спад экспортных поставок вооружений, в 1996-м — до нуля. Причина — рост себестоимости продукции, что неизбежно отразится на ее цене (в 1993 году себестоимость оружия повысилась в 6,6 раза по сравнению с 1992-м)".
Аркадий Шипунов (генеральный конструктор НПО "Точность"): "Правительство одной ближневосточной страны так сформулировало позицию в отношении российского оружия: 'Мы будем у вас покупать только то, чего нет на Западе и даже у вас самих.' То есть для того чтобы торговать, нужен высокий технический уровень продукции. Сейчас финансирование науки снизилось в 10-15 раз по сравнению с 1989 годом, и через 4-5 лет нас на рынке никто воспринимать не будет."
Но самое обидное — на внешнем рынке нас будут бить российским же оружием. В феврале посетивший Дели президент Чехии Вацлав Гавел заявил о создании в Индии, которую Россия считает своим рынком, СП по производству русского оружия и запасных частей к нему. Эксперты считают — у чехов получится лучше и быстрее, чем у россиян. Ведь их система военно-технического сотрудничества гибче.
АЛЛА Ъ-ГЛЕБОВА