рассказывает Кирилл Шамсутдинов
Porcupine Tree — крайне интересная группа, и интересна она уже своим названием. "Дерево дикобраза", а именно так оно переводится, отсылает не то к мифам древних индейцев о хитром дикобразе, не то к песне группы Genesis "Back In NYC", в которой пелось: "Когда я укололся о дикобраза, он сказал, что мне некого винить, кроме себя". Все это не слишком понятно, но таково и творчество группы, мистическое и многогранное.
Группа Porcupine Tree появилась на свет в 1987 году как сольный проект мультиинструменталиста Стивена Уилсона и в некоторой степени была шуткой. Получивший от отца-инженера самодельную мини-студию, 20-летний Уилсон, вдохновленный Донной Саммер и Pink Floyd, записал кассету в стиле прогрессивного рока 1960-70-х годов. Ему показалось, что его сольные эксперименты не будут адекватно восприняты, и он придумал себе группу с вымышленными участниками и их биографиями. К началу 1989 года Стивен создал достаточно материала, чтобы записать полноценную 80-минутную кассету под названием "Tarquin's Seaweed Farm", с восьмистраничным буклетом, в котором, в числе прочих липовых музыкантов, фигурировал и некий Linton Samuel Dawson (обратите внимание на инициалы).
На эту псевдогруппу обратили внимание. Андерграундный журнал Freakbeat даже включил пару вещей в свой традиционный сборник независимой музыки. Популярность Porcupine Tree росла благодаря нетрадиционному отношению к музыке и тотальной мистификации: еще бы, ведь никто никогда не видел их живьем.
Так ни шатко ни валко Уилсон подошел к своему первому альбому, выпущенному в 1991 году тиражом аж в 500 экземпляров. Все копии были раскуплены почти мгновенно. Потом — сингл "Voyage 34", вошедший в топ-20 британских инди-чартс. В нем стиль Porcupine Tree приобрел окончательную четкость: музыка стала похожей на творчество The Orb и Future Sound Of London, с атмосферным звуком, гитарными соло на пару минут и вставками из речей пропагандистов ЛСД Альберта Хоффмана и Тимоти Лири.
Наконец, Уилсон понял, что один в поле не воин, да и без концертов уже не обойтись. В 1993 году он собрал настоящих живых музыкантов из числа своих друзей, и количество фанатов начало расти с каждым выступлением. Дело дошло до того, что в 1995 году их окрестили "Pink Floyd девяностых". Вполне заслуженно, если не по букве, то по духу Porcupine Tree вполне под стать своим старшим товарищам и вдохновителям.
Их музыка — эзотерическое путешествие по волнам воображения, где электронные сэмплы перемежаются гитарными соло в стиле King Crimson или яростным рок-н-ролльным салютом. Флейты и скрипки, меллотроны и синтезаторы, гитарные примочки — в ход идет весь арсенал музснастей, придуманный хитроумными инженерами и со времен "Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band". И всю эту гору оборудования Porcupine Tree везут в Москву.
"Б1 Maximum", 6 июля, 20.00