В далеком 1931 году штат Невада, пользуясь современной терминологией, объявил себя игорной зоной. Конечно, любому патриоту хотелось бы, чтобы в современной России со временем появилось аж четыре Лас-Вегаса. С передовым опытом американцев знакомился корреспондент "Ъ-Настоящей игры" Алексей Алексеев.
Игра в подкидного ковбоя
Событие, случившееся в штате Невада 19 марта 1931 года, на юридическом жаргоне правильнее всего называть релегализацией игорного бизнеса.
Когда-то в эпоху завоевания Дикого Запада белыми переселенцами игра была легальна просто потому, что никто еще не додумался ее запретить. В прославленных в вестернах салунах почти обязательной принадлежностью были не только бутылки с виски, но и столы для игры в покер. Покер, к слову, был изобретен именно в Соединенных Штатах в начале XIX века и первоначально игрался колодой из 20 карт, розданной четверым игрокам. Кроме покера ковбои, старатели, солдаты, шерифы и люди неопределенных занятий играли также в кости (chuck-a-luck), "три листика" и фаро. Отличительной особенностью казино Дикого Запада было использование огнестрельного оружия для разрешения конфликтных ситуаций, поэтому лучшие игроки в покер одновременно были отличными стрелками (или наоборот).
В менее "диких" штатах с азартными играми, бегами и лотереями боролись по религиозно-моральным соображениям уже тогда, когда ковбои легально перекидывались в картишки. Но по мере того как Дикий Запад потихоньку терял свою дикость, закон воплощался в жизнь и в этих краях. Закончилось все тем, что игра оказалась запрещена практически во всех штатах — и ушла в подполье. А уже в XX веке стол для игры в покер снова оказался в одном помещении с бутылками виски — после того как американские законодатели догадались принять "сухой закон". Больше всего от этого выиграли, разумеется, гангстеры, получившие два источника дохода вместо одного.
Серебро, разводы и плотина
К началу 1931 года почти во всей Америке ситуация с азартными играми выглядела примерно одинаково. Публика позажиточнее могла сыграть в покер в закрытых клубах, хозяева которых не должны были получать выгоды от игры, имея право лишь взимать деньги за амортизацию стульев и столов — но и такие заведения существовали далеко не везде, только в наиболее либеральных штатах. Второй вариант — играть в подпольных питейных заведениях.
И только Невада всегда была в несколько ином положении. В 1859 году в пустыне Сьерра-Невада нашли золото и серебро. Вслед за азартом золотодобычи в эти края пришел азарт игры. Но период разгула длился недолго. Президент Авраам Линкольн, являвшийся яростным противником азартных игр, назначил губернатором Невады своего единомышленника, и тот убедил местное законодательное собрание в 1861 году ввести уголовную ответственность за все виды азартных игр и лотерей. Правда, уже в 1864 году законодатели, похоже, раскаялись и попытались легализовать игорный бизнес. Но губернатор пресек их инициативу. Столкновение ветвей власти длилось несколько лет и закончилось в 1869 году компромиссным решением: наказание за организацию игорного заведения было смягчено, а простые игроки были вовсе избавлены от привлечения к суду. Однако в 1909 году в органах власти вновь возобладали противники азарта — все виды игры были запрещены в Серебряном штате.
С драгметаллами, кстати, получилась накладка. Как раз в начале XX века главное месторождение серебра и золота в Неваде Комсток-Лоуд стало истощаться. На глазах пересыхал один из основных источников денег для бюджета штата. Одновременно с падением налоговых поступлений от добычи серебра начался процесс вялотекущей либерализации игорного законодательства. Сначала из-под запрета вышли игры в бридж и вист — как "социальные", а вовсе не "азартные". В них можно было сыграть в заведениях, получивших лицензию. Потом разрешили лото (с маленькими ставками). Потом были дозволены игровые автоматы, но при условии, что выигрыш выдается напитками, сигарами, а деньгами — только в сумме не свыше $2. При "сухом законе" число заведений, заимевших лицензию, почти сравнялось с числом подпольных игорных клубов, а городок Рино, самый крупный населенный пункт штата, стал известен на всю страну — сначала лишь как место, где можно поиграть.
Счастливый номер — 88
В 1929 году началась Великая депрессия. В этот тяжелый для США исторический период нелегко было всем жителям страны, в том числе членам законодательного собрания штата Невада. К счастью, нашлись добрые люди, оказывавшие посильную помощь законодателям.
Историки невадских казино полагают, что одним из этих добрых людей был золотоискатель Натан Абельман, которого в деловых кругах штата называли просто Евреем Ником. Практически на каждом прииске Ника действовал игровой салун, ему же принадлежащий, так что опытом работы в данной сфере господин Абельман обладал.
В число духовных отцов законопроекта N88 входили также Билл Грэм и Джордж Уингфилд. Ковбой Уингфилд, согласно официальной легенде, на одолженные $200 сумел заняться золотодобычей, гостиничным бизнесом и банковским делом и добился во всех сферах больших успехов. Поговаривали, что начальный капитал он заработал за карточным столом в подпольных нелегальных заведениях. Его приятель и деловой партнер Билл Грэм начинал свою трудовую биографию в Сан-Франциско в качестве простого гангстера, потом приобрел в Тонопе (штат Невада) заведение под названием Big Casino, которое было вовсе не казино, а лучшим борделем города. Вскоре при поддержке нескольких сторонних инвесторов он обзавелся и настоящим игорным заведением — Bank Club в Рино. Среди сторонних инвесторов был человек по имени Аль Капоне, который, правда, весьма критически оценивал потенциал игорного бизнеса в штате и вскоре избавился от своей ставки в казино. Видимо, в 30-е мафия еще не дозрела.
Официально имена всех этих людей с законом о релегализации связаны не были. Законопроект N88, давший зеленый свет игорному бизнесу на территории штата, внес в парламент Невады депутат Фил Тобин, владелец отдаленного ранчо, то есть человек, определенно лично не заинтересованный в игорном бизнесе. Фила Тобина поддержали другие парламентарии, а губернатор быстро подписал законопроект — здравствуй, большая игра!
В том же году слуги невадского народа приняли еще один закон — о том, что власти штата могут регистрировать развод по упрощенной процедуре, если разводящийся прожил в Неваде не менее шести недель. Возник новый бизнес — отели со стандартным сроком проживания шесть недель. Со всей страны страждущие поехали в Рино за разводом.
И еще одно совпадение: за несколько дней до принятия закона N88 был подписан контракт на строительство грандиозной "плотины Гувера" — на тот момент крупнейшей в мире гидроэлектростанции. Известно, что любая крупная стройка на государственные деньги дает возможность неплохо заработать большому числу людей (как представителей бизнеса, так и госслужащих).
Получив развод (контракт, откат), почти любой посетитель гостеприимного штата считал своим моральным долгом оставить хотя бы часть денег в местном легальном (!) игорном заведении.
Легальных, правда, в 1931 году было мало. В Лас-Вегасе, например, всего четыре. Первую лицензию (возрадуйтесь, феминистки!) получила жительница этого города Майме Стокер, которая, как это ни удивительно, не была связана с мафией. Госпожа Стокер была уважаемой светской дамой, о которой постоянно писала местная пресса в светской же хронике. На имидже госпожи Стокер никак не сказывался тот факт, что комнаты при принадлежащем ей игорном клубе Northern Club на Фремонт-стрит снимали почему-то исключительно молодые одинокие женщины, имевшие большое число знакомых мужчин. Не подрывало репутацию госпожи Стокер и то, что ее сын Гарольд начал спекулировать виски, еще будучи подростком, и имел смелость грозить пистолетом шефу полиции Лас-Вегаса. В старости Гарольд вспоминал, как вместе с друзьями собирал $10 тыс. для депутата Фила Тобина.
Семейное заведение мистеров Смитов
Гарольд Смит-старший не был в числе первых обладателей игорных лицензий штата Невада. В бизнес он вошел 23 февраля 1935 года, в свой 25-й день рождения. Господин Гарольд Смит-старший назвал свой игорный клуб в Рино незамысловато — Harold`s Club, то есть "Клуб Гарольда". В помещении размером примерно с ковбойский салун было установлено одно рулеточное колесо. На этом выбор развлечений для "членов клуба" и заканчивался.
Единственное колесо в течение первых нескольких месяцев приносило одни убытки, и тогда господин Смит-старший решил обратиться за помощью к папе. Папочка — именно так все называли отца Гарольда господина Рэймонда Смита. У Папочки был неплохой опыт работы в индустрии развлечений: в течение многих лет он организовывал всяческие игры на провинциальных ярмарках в штате Калифорния, что, к сожалению, не поощрялось местными законами.
Папа приехал, прихватив с собой еще одного сына — безработного банкира Рэймонда-младшего. И пока братья следили за процессом игры, Папочка посвятил себя рекламе и маркетингу. Весь город покрылся рекламными плакатами "Клуб Гарольда — или ты проиграл!". Ни одно из конкурирующих заведений штата в наружную рекламу тогда не вкладывалось вовсе, полагая, что народная молва надежнее. Народную молву Папочка использовал по-другому — нанял в качестве крупье красивых молодых девиц. Крупье-мужчины, работающие на конкурентов, оказались в проигрыше. Смена имиджа на этом не закончилась. Казино было перестроено, превратившись во что-то вроде кинематографической декорации на тему ковбойского Дикого Запада. К рулетке и карте добавились "однорукие бандиты". Реклама вышла за пределы города: Смиты оплатили установку в Антарктиде знака с надписью "8452 мили до Harolds Club".
Кроме того, Папочка первым в штате стал возвращать часть проигрыша крупным игрокам. Напоследок стоит сказать еще об одной новации Папочки: игра стала вестись по-честному (далеко не все конкуренты придерживались этого правила).
Удивительно ли, что ко времени второй мировой войны Harolds Club (апостроф в названии потерялся при неизвестных обстоятельствах) стал казино номер один штата Невада, да и всех Штатов вообще. В немалой степени помогло этому появление в городе Рино в 1942 году базы ВВС, на которой проходило службу немало людей, желавших поиграть в рулетку.
Папочка и сыновья Смиты, возможно, еще не подозревали, что лидерство их заведения ненадолго. К концу подходила и эпоха города Рино как центра игорного бизнеса. В 1941 году открылся первый отель-казино El Rancho Las Vegas. Первое заведение, располагавшееся на лас-вегасском Стрипе. Так начинался новый этап истории американских казино.