разбирается Анна Наринская
Выходу романа ужасов под названием "23" предшествовал запуск видеотрейлера в интернете. Затея эта — вполне новаторская, видео выглядело модненько, и сама книжка, когда вышла, ожидания оправдала. И в смысле правильной мягкой обложки, украшенной стильной черно-белой и слегка кровавой фотографией. И в смысле того, что под этой обложкой.
Тут нет ничего неожиданного. От автора-дебютанта Игоря Лесева мы ничего другого и не ожидали. И вот почему.
Игорь Лесев — молодой украинский писатель, пишущий на русском языке. А это теперь — и тренд и бренд. Во-первых, все украинское сегодня само по себе — очень cool. Сначала казалось, что это потому, что нас как-то особо греет их незалежность и тяга к западным ценностям. Но сейчас стало очевидно, что модным кажется не членство в ВТО и миланские наряды Юлии Тимошенко, а как раз присутствующий на Украине дух провинциальности и если не маргинальности то, скажем так, локальности.
Во-вторых, русский язык, во всяком случае русский литературный язык, тот, на котором пишутся книжки, там, на Украине, в свою очередь, с каждым годом становится все большей маргиналией, явлением местным и географически и социально. Некоторыми оберегаемым, некоторыми нелюбимым. То есть украинская книжка на русском языке — это такая провинциальность в квадрате, вернее, в матрешке — одна помещенная в другую. А это, особенно если иметь в виду, что в книжке Лесева все страшные события, да и вообще все основные события происходят совсем даже не в Киеве, гордо именуемом в тексте "Столицей", а в глубинке — в каких-то маленьких городках и поселках городского типа, создает ощущение глубочайшей периферийности. То есть мира глубоко отдельного, хоть и не окончательно непонятного.
Это все, вместе взятое, кажется безусловным попаданием. Не только потому, что для хоррора так и надо: этот жанр — от Амброза Бирса до Дэвида Линча — давно населил демонами обманно благополучную и благопристойную провинцию. Правда, на территории бывшего СССР в благополучие и благопристойность мест нестоличных никогда и так не верили. Так что дело здесь в другом — в том, что такая вот сознательная провинциализация — это вообще, наверное, единственная возможность на сегодняшний день создать параллельную реальность, мир, который ты готов не примерять на себя, а просто узнавать. В этом смысле лесевские гулу-зомби с их подробной историей и тюркским происхождением представляются даже каким-то излишеством — столичный житель с легкостью видит зомби в любом похмельном мужике, ожидающем автобуса в райцентр, и, вдохновившись, идет и сочиняет что-то вроде "Техасской резни бензопилой". Но ведь если бы про этого мужика подумать, что он совсем даже не зомби, а, ну, не знаю, изобретатель перпетуум-мобиле или даже Петр Мамонов — мы тоже поверим. Хотя про зомби, конечно, поверить проще всего. Так что Игорь Лесев пошел по самому простому и легкому пути. На этом месте кажется правильным повторить, что "23" — его дебютный роман.