Патриарх канадской литературы Мордехай Рихлер умер в 2001 году. При жизни он был то, что называется оцененным писателем, после смерти его признали великим. Его самый знаменитый на родине роман — "Ученичество Дадди Кравица" — о том, как простой еврейский мальчик становится большим финансистом. Последний роман Рихлера — "Версия Барни" — вышел в 1997 году.
Это якобы автобиографические записки 70-летнего старика Барни Панофски, сочиненные в ответ на опубликованные мемуары его юношеского друга, в которых про него, Барни, понаписаны всякие глупости, в частности, он обвиняется в убийстве своего ближайшего друга, писателя Бернарда Буки Московича. Барни берется за перо, чтобы оправдаться, впрочем, кажется, что он только ждал повода: на страницах этих записок он щедро изливает накопленные с годами еврейское остроумие и желчь, вспоминает прошлое и настоящее, приправляет и без того вольную речь острыми прибаутками на идиш. "Я пережил скарлатину, свинку, два ограбления, мандавошек, удаление всех зубов, замену тазобедренного сустава, обвинение в убийстве и трех жен", — к такому резюме сводит свою жизнь Барни. В 1950-е годы тусовавшийся на Монмартре с богемой, большинство героев которой стали культурными идолами XXI века, на старости лет Барни делает деньги на порнофильмах. В прошлом у него — бурная жизнь, трагическое расставание с любимой женщиной Мириам и три брака. В настоящем — одинокая старость и подступающий Альцгеймер.
Барни забывает. Его повествование, вольно прыгающее от прошлого к будущему и обратно, может застопориться страниц на десять, потому что автор не может вспомнить слово "дуршлаг". Текст его опубликованных посмертно записок снабжен поправками сына, Майкла Панофски, с занудной педантичностью исправляющего ошибки отца: "Имеется в виду битва при Ватерлоо", "Это был не форд, а ситроен", "Это сказал не Клиффорд Одетс, а Артур Миллер", "А десять страниц назад он говорил, что это форд". Барни не очень нужны комментарии, даже с Альцгеймером его память необъятна, и он постоянно достает из нее цитаты из истории русских классиков, шутки из далекого прошлого и собственного сочинения похабные стишки: "Перед Гоей натурщица маха/Обнажилась без всякого страха/Гойя вдруг говорит:/"Как твой вид блядовит!"/И напал, и скрутил, и оттрахал".
Главная задача Барни — не оправдаться, не передать что-то потомкам. Его единственная цель — не забыть. В чем-то похожий на еврея-нытика из романов Сола Беллоу и Филипа Рота, герой Рихлера что угодно, только не ноет. Его, наоборот, забавляет даже собственное отчаянное положение: "Теперь, когда я стал счастливым обладателем пластмассового тазобедренного сустава, я даже естественному распаду и то подвержен не полностью. Когда меня будут хоронить, экологи выйдут на демонстрацию протеста".
Ну и кстати. "Версия Барни" — единственный роман Рихлера, написанный от первого лица, автор в каждом интервью яростно отрицал биографическое сходство — "за исключением разве что каких-то общих соображений о жизни". Однако самому писателю, как и его герою, пришлось пострадать от чужой автобиографии. В 1991 году Дэниел Рихлер, сын писателя, известный канадский журналист и музыкальный продюсер, написал полуавтобиографический роман "Kicking Tomorrow", в котором совсем не пожалел отца, описав его равнодушным, эгоцентричным, повернутом на себе писакой. Книга 13 недель стояла на первом месте в списках канадских бестселлеров и, конечно, не способствовала укреплению семейных отношений. И, помня об этом, в образе старшего сына Майкла, зануды и миллионера, который в финале "Версии" плачет на руле своего автомобиля, что "я не успел извиниться перед папочкой", начинаешь подозревать жестокую шутку, вполне в духе макабрического юмора Барни Панофски.