Власти Сербии направили в Россию запрос на экстрадицию известного сербского бизнесмена Станко Суботича. На родине его обвиняют в контрабанде сигарет во времена правления Слободана Милошевича — вместе с сыном покойного югославского президента Марко и его вдовой Мирьяной Маркович. Решение России по данному запросу может повлиять на исход парламентских выборов в Сербии, намеченных на 11 мая.
Станко Суботич был арестован 28 апреля по прилете в аэропорт Шереметьево-1. Как сообщил "Ъ" источник в российских правоохранительных органах, во время прохождения им паспортного контроля пограничники обнаружили, что он находится в розыске по линии Интерпола. Сербского бизнесмена задержали и по завершении необходимых процедур отконвоировали в СИЗО-4, где он будет дожидаться решения об экстрадиции. По данным "Ъ", сербский минюст уже направил в Москву соответствующий запрос.
Официальное обвинение, которое сербская прокуратура выдвинула против Станко Суботича в декабре прошлого года, инкриминирует ему "контрабанду сигарет в составе организованной группы в период с 1995 по 1997 год", в результате чего, по данным следствия, государство недосчиталось порядка $60 млн. По тому же делу проходят еще несколько человек, включая сына покойного югославского президента Слободана Милошевича Марко и его вдову Мирьяну Маркович. Сам господин Суботич назвал дело против него "политически мотивированным", охарактеризовав его как месть людей из окружения бывшего балканского диктатора.
В пользу этого тезиса говорит тот факт, что в конце 1990-х годов Станко Суботич был вынужден бежать из Сербии — из-за конфликта с Милошевичем-младшим, который в те годы контролировал нелегальный табачный бизнес, приносивший огромные доходы (в Сербии на сигареты расходуется около $2 млн в день, а прибыль от нелегального ввоза только одной фуры сигарет составляла до $250 тыс.). Станко Суботичу было чего опасаться. По данным сербских СМИ, в гараже клуба, принадлежащего Марко Милошевичу, был убит известный сербский бизнесмен Владо Ковачевич по прозвищу Треф, как говорят в Белграде — именно после размолвки с сыном экс-президента.
Оказавшись в вынужденной эмиграции, Станко Суботич стал активно помогать противникам режима Милошевича, тем более что у него были дружеские отношения с будущим "архитектором сербской бархатной революции" Зораном Джинджичем. Вот этого, похоже, ему и не простили. В 2002 году в белградских СМИ прошла информация, что появившийся накануне в загребском еженедельнике "Национал" цикл статей, где Станко Суботич представлен "крестным отцом балканской табачной мафии", был заказан сербскими спецслужбами и "табачными баронами" времен Слободана Милошевича, объединившимися тогда вокруг нового югославского президента Воислава Коштуницы. А главной целью публикации была дискредитация демократических сил, возглавляемых премьером-реформатором Зораном Джинджичем. Кстати, позже суд в Загребе признал несостоятельность утверждений "Национала".
Новый виток в деле Станка Суботича совпал с финишем предвыборной кампании в Сербии. На парламентских выборах 11 мая демократическому блоку во главе с президентом Борисом Тадичем будут противостоять радикалы и сторонники премьера Воислава Коштуницы. Последним явно на руку арест в Москве "приятеля Зорана Джинджича" — этот факт легко можно использовать для дискредитации сербских демократов. К примеру, влиятельная сербская газета "Данас" уже назвала арест Станко Суботича "прямой предвыборной поддержкой Коштунице со стороны российской полиции". А адвокат арестованного сербского бизнесмена Радослав Тадич заявил: "Если российские власти выдадут Суботича, мы станем свидетелями финала, который режим давно жаждал видеть: Милошевичи на свободе, их приятели у власти в Белграде, а соратник тех, кто тот режим разрушил, в тюрьме".
Таким образом, решение России об экстрадиции Станко Суботича может косвенно повлиять на исход предстоящих сербских выборов. Тем более после недавнего демонстративного отказа Москвы выдавать Белграду вдову и сына Слободана Милошевича, которые получили статус беженцев (см. "Ъ" за 1 марта), экстрадиция Станко Суботича будет наверняка расценена в Сербии как желание Москвы подыграть вполне конкретным политическим силам на сербской политической сцене.