Антигаубичный демарш премьера Черномырдина, взорвав сонную атмосферу Большого Совмина, окончательно закрепил устойчивую из раза в раз драматургию мероприятия. Ее особенности комментирует обозреватель Ъ МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ.
В классическом стихотворении Маяковского "О дряни" "Маркс со стенки смотрел, смотрел, и вдруг разинул рот, да как заорет". Аналогично Марксу ведет себя из Совмина в Совмин и Черномырдин. Мерное течение партхозактива вдруг сменяется воплем премьерской души: то инвектива против "завлабов", то ответ желающим посеять рознь между президентом и премьером: "Зря стараетесь! Не выйдет! Не из таких!", то вчерашний вопль души: "Ну зачем нам гаубицы? С кем нам воевать?"
Лишний раз подтвердив господствующее в политических кругах мнение, что Черномырдин никакой не интриган, а, говоря языком Евангелия, "простец", премьер своим ответом на плач банкротящегося ВПК разом явил и свою слабость, и свою силу. Слабость в том, что изощренному интриганству военно-промышленного лобби, имеющего в своем составе таких неглупых и решительных людей, как грачевский зам Андрей Кокошин и бывший министр Сергей Глазьев, противопоставляется только мудрость простеца: "Ну зачем нам гаубицы?"
А сила в том, что на прямо поставленный вопрос никакой Глазьев убедительно ответить не сможет. Единственный шанс переиграть ВПК — как раз в том, чтобы сделать полемику публичной. Пусть изощренный Глазьев объяснит Лене Голубкову, что клепание гаубиц и ракет — дело неизмеримо более нужное и важное, чем минимальное обустройство разоренной страны. С ребенком, заметившим, что король-то голый, спорить трудно. Но ведь еще труднее спорить с королем, набравшимся мужества признать свою (и не только свою) наготу.