Задумка японских продюсеров была такая: чтобы из работ 35 аниматоров со всего мира получилось ренку, единая поэма, которую создают несколько авторов. Так как автор стихов один и тот же — Басе, то, получается, "Зимние дни" — это анимационное ренку, то есть анимационная поэма. То, что японские продюсеры пригласили Юрия Норштейна, не удивляет. Философский стиль, как и в хайку, лаконичность и многозначность каждого слова свойственны российскому аниматору. И он задал тон всему проекту, сделав из строчек "Безумные стихи. Осенний вихрь. О, как теперь в своих лохмотьях я на Тикусая нищего похож" трогательный рассказ о том, как могла бы выглядеть встреча юродивого Тикусая и поэта Басе. Вообще, это сложный и, в общем-то, не детский концептуальный проект, но присутствие в этой поэме мультфильма Юрия Норштейна меняет дело.
Казалось бы, Юрий Норштейн никакого отношения к детям не имеет. Его мультфильмы — это философские размышления. Но есть такой норштейновский парадокс. Высокая анимация стала обязательной программой детского воспитания. Интеллигентные родители настойчиво водили детей на его мультфильмы. На бессюжетную, наполненную воспоминаниями Сказку сказок", на "Ежика в тумане", который и вовсе психологический триллер, где главный герой переживает сильнейшее душевное потрясение от встречи с лошадью. Философский подтекст проходил мимо малолетних зрителей, но Волчок и Ежик запоминались навсегда — настолько они просты и виртуозны. И все же лучшие норштейновские мультфильмы на самом деле не для взрослых, как и не для детей: они для родителей. Через трогательных персонажей, чудаковатых, как Тикусай, или спокойных, как Басе, через грустного Волчка или растерянного Ежика всегда озабоченные чем-то родители вдруг видели, что детство их ребенка — это начало истории и в скором времени — воспоминания. И по-хорошему, дети должны водить родителей на мультфильмы Юрия Норштейна и терпеливо ждать, когда взрослый досмотрит это свое взрослое и поймет, какое это важное дело — детство.