"Золотой век" — довольно бессмысленное название для монофильма, который целиком держится на образе королевы-девственницы. В оригинале картина называлась "Elisabeth: The Golden Age", но, пожертвовав главной героиней, российские прокатчики невольно уточнили и как бы проштамповали жанр этого кинополотна, считает АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Кинематограф еще во времена оны открыл и освоил основные жанры, способные подменить историческое кино: это мелодрама и авантюра, где реальные события лишь повод к костюмированным страстям. Фокус фильма, снятого индийским режиссером Шекаром Капуром, в том, что он соединяет богатые традиции Запада и Востока, роскошь Голливуда и блеск Болливуда. Платья Елизаветы — Кейт Бланшетт — пестры, как павлинье оперенье, цветисты, как тропический закат. Мелодрама, которая разыгрывается между королевой, ее фаворитом Рейли и ее фрейлиной Бесс, зачавшей от него ребеночка, — почти без натяжек индийское кино. Да и казнь Марии Стюарт тоже показана в цветистом восточном стиле.
Закономерно, что кинобиографом самой знаменитой британской королевы ("Золотой век" — уже второй фильм на эту тему) стал индиец, так же как китаец Энг Ли дал эталонный образец экранизаций Джейн Остин. Сегодня уже невозможно воспринимать монархические триумфы и страдания всерьез, как делалось это полвека назад в фильмах о другой, австрийской, Елизавете, известной миру, как Сисси (сегодня вся Вена завалена ширпотребом с ее изображениями). Поэтому только представитель некоренной нации имеет еще наглость и моральное право делать кино про "золотой век", лояльное к бывшей метрополии и прокламирующее духоподъемный патриотизм (как известно, и в советском кино патриотические блокбастеры снимали зачастую не совсем русские).
В то же время господин Капур, взявшись за актуальный дайджест британской истории, всячески старается соблюсти политическую корректность в современном смысле слова. Вот почему главный враг Елизаветы король Испании Филипп Второй (Джорди Молла) показан как апологет католического фундаментализма. Вот почему акцент делается на том, что бездетная Елизавета исповедует религиозную терпимость, а одержанная ее войском победа открывает перед Англией перспективу стать флагманом демократии и прогресса, в том числе и для заморских колоний, заодно обогащаясь за их счет.
Игра Кейт Бланшетт, впервые примерившей корону Елизаветы еще десять лет назад в одноименном фильме, заслуживает самых лестных сравнений и с великими предшественницами, игравшими королеву — Бетт Дэвис и Кэтрин Хепберн, и с киношными королевами наших дней — Джуди Денч и Хелен Миррен.
Вспоминается легенда о том, как Бетт Дэвис заявилась на съемки фильма о той же Елизавете с наголо побритой головой, и продюсеры чуть было не сняли ее с роли. Кейт Бланшетт, принадлежа другой эпохе, демонстрирует не только лысую голову, но и обнаженное тело. Однако ни ее самоотверженности, ни классического достоинства, с которым восходит на эшафот Саманта Мортон, играющая Марию Стюарт, недостаточно для того, чтобы оживить чисто иллюстративный, костюмный, голливудский взгляд на историю в духе "шику блеску дам". Кейт Бланшетт, конечно, заслужила свой "Оскар" в этом сезоне и, возможно, получит его, хотя трудно сказать, какая роль ей удалась больше — девственницы или мужчины (Боба Дилана в фильме "Меня там нет"). Пока же, по иронии судьбы, единственный "Оскар" достался лучшей современной актрисе, когда она сыграла в "Авиаторе" свою ролевую модель, актрису Кэтрин Хепберн.