выяснила Анна Наринская
Франкфуртская книжная ярмарка выставляет четыреста тысяч "единиц книгоиздания". Это ужасно много. Так много, что на первых порах даже охватывает гордость за человечество, которое произвело на свет такое количество интеллектуального продукта. Правда, когда к этому продукту приглядываешься, эйфория отступает — слишком часто попадается всякое дурацкое и раздражающее. Мне, например, совершенной дикостью показались книги, изданные по мотивам популярных фильмов. Их куча, и они бывают совсем не только для детей — тут пальму первенства держат переложения всех частей "Пиратов Карибского моря" с Джонни Деппом на обложке, — их множество делается для взрослых. Не сценарии, а именно пересказы в художественной форме фильмов типа "Крепкий орешек" с иллюстрациями. И хоть лично к Брюсу Уиллису я испытываю более чем теплые чувства, собранные вместе эти книги кажутся спецбиблиотекой для дебилов и, кроме того, каким-то весьма неэкологичным продуктом вторичной переработки. Так что, повторюсь, восторг отступает, но потом — после многочасовых блужданий по ярмарке — на смену ему приходит смирение. Когда в очередной раз проходишь мимо стенда с книгами типа "Скорость-2", начинаешь покорно думать — ну что ж, и такие книги бывают.
Вообще, у безнадежной попытки осмотреть все, что выставлено на 172 тысячах квадратных метров франкфуртских павильонов, есть почти неизбежный результат — положительный. Начинаешь понимать, какие книги бывают. Ну, хорошо, если не понимать, так хотя бы догадываться.
Но если о том, какие они бывают, надо додумываться самому, то насчет того, каких книг уже не бывает, существует если не официальная доктрина, то во всяком случае понимание, которое разделяют специалисты: считается, что покончено с настоящими большими энциклопедиями — это на бумаге, и с комиксами — это вообще. Новые поколения — объясняют знатоки и аналитики — совсем не хотят шуршать страницами толстого тома в поисках нужной буквы, отвлекаясь по ходу дела на интересные, но не имеющие отношения к делу картинки. Они хотят — чик-чик в Интернете, и все понятно плюс куча ссылок по теме. С комиксами же, во всяком случае в Европе и Америке, дело обстоит вот как: то теперешнее поколение, которому полагалось любить комиксы, вместо них полюбило компьютерные игры. И вот они — эти игры — стали большим бизнесом, а комиксы ушли в подполье, окончательно оказались уделом эстетов и маргиналов. На нынешней Франкфуртской ярмарке, кстати, была большая выставка комиксов. Так вот, атмосфера в этих залах была сходна с той, в которую бывают обычно погружены вернисажи радикального современного искусства.
Значит, этого уже практически нет, а что есть? А есть аудиокниги. Они есть до такой степени, что прямо не знаешь куда деваться. На ярмарке от них прямо прохода не было. Признаться, я никогда не могла уяснить себе суть аудиокниг. Чем, например, они отличаются от пластинки со сказкой "Ухти-Тухти", которую я слушала в детстве, или от диска, который слушает мой сын, — там Чуковский читает свои сказки? По-моему, ничем не отличаются. Или в "Ухти-Тухти" было — по ролям, а настоящая аудиокнига должна быть — не по ролям. В общем, не понимаю, в чем новаторство, но аудиокниг выпускают и продают очень много, особенно в Америке. По части fiction большим спросом там, кстати, пользуется Достоевский. А в прошлом году подскочили аудиопродажи получившего нобелевскую премию Орхана Памука. Ну и трэш всякий типа Джеки Коллинз, конечно, продается. Слушают это по большей части за рулем, но статистики аварий, произошедших в то время, когда водитель слушал аудиокнигу, как мне объяснили, не ведется. Хотя как подумаешь, что вот ты в первый раз слышишь, как Порфирий Петрович говорит "Вы и убили-с", а ты в это время рулишь по скоростному шоссе...
Еще есть, конечно, книги детские. Их новому буму мы обязаны руководству Китайской Народной Республики, объявившему курс реформ. Потому что сногсшибательной красивостью детских книжек в наш компьютерный век мы обязаны миллионам китайцев, которые, сидя в своих свэт-шопах, ручками вклеивают в книжки разнообразные элементы — от "настоящего брильянта" в глазу дракона, до самопроизвольно поднимающегося со страницы замка Синей Бороды с балкончиками и открывающимися воротами.
К детским книгам примыкают книги религиозные — потому что настоящий бизнес такие издательства делают на детских иллюстрированных библиях, если, конечно, у них нет прав на такой бестселлер, как произведение Йозефа Ратцингера (на обложке в скобках дано пояснение "Бенедикт XVI") "Иисус из Назарета".
Поскольку Франкфуртская ярмарка при всей своей международности мероприятие все-таки очень немецкое, а Kinder и Kirhen мы уже обсудили, то пора переходить к Kuchen. Правда, сделать это пришлось бы в любом случае, потому что поваренные книги на сегодня — практически самые важные. Настолько важные, что если вы меня спросите, что такое сегодня "модная книга", то мне придется вам ответить, что это не сочинение радикального французского или американского писателя и не альбом работ столпа фотоискусства, а именно поваренная книга. Другое дело, что для того, чтобы такая книга была совсем модной, лучше, чтобы известный писатель написал к ней скетчи на кулинарные темы, а даровитый фотограф искусно снял еду.
Книги такого рода, которые сегодня издаются в мире, просто прекрасны. Нет — сногсшибательны. Они остроумны ровно настолько, чтобы не быть кровожадными — как, например, издание в нежно-розовой обложке "Pork and sons": про готовку из свинины, разумеется. Они изумительно оформлены — иногда даже совсем не фотографиями, а отличной графикой. Они подлинно гуманистичны — скажем, книга "Breakfast and tea" облегчает нам жизнь, рассказывая о том, как разнообразить эти непарадные трапезы, но не в командно-медицинской стилистике "Книги о вкусной и здоровой пище", а в веселом, прямо-таки призывающем к творчеству тоне. Количество и разнообразие этих книг превосходят все ожидания: книги про специи, книги о креольской кухне, книги о блюдах из лука, "Джейми Оливер у себя дома", "Кухня Патагонии", "Рецепты античной кухни", "Поваренная книга Изабель Альенде" и так далее.
Изданы они так... В общем, как вы мечтали, так они и изданы. Хотя, если бы это было нужно, их могли бы издать и шикарнее, возможности-то есть — на выставке, например, был представлен знаменитый Часослов герцога Беррийского, который можно было отличить от настоящего только потому, что он был гораздо лучше. А с этими "новыми поваренными книгами" дело обстоит так — выглядеть это издание должно как "книга по искусству", которую не стыдно положить в гостиной, но при этом она не должна быть громоздкой настолько, чтобы ее нельзя было, сняв суперобложку, переместить поближе к месту действия, то есть к плите. Хотя, по признанию издателей, случается это довольно редко. Потому что эти "новые поваренные книги" это, знаете ли, книги для чтения. И что важно, заметила мне одна британская издательница, — "для комфортного чтения".
Так что верьте — будущее за этими поваренными книгами нового толка. Их будет все больше, они будут все разнообразнее и прекраснее. Причем прекрасность их такая, которой ни аудио, ни Интернет не конкуренты. А не нравятся они только оголтелым левакам, которые скучно указывают на то, что предназначено это все только для обеспеченных жителей планеты, у которых нет недостатка в кресс-салате и оливковом масле второго отжима и есть время про них думать. С этими радикалами остается только согласиться и признать, что как все-таки здорово, что эти издания вполне беззастенчиво именно для таких людей и предназначены.
Ну и что на этом фоне можно сказать про художественную литературу? Ну, была на Франкфуртской ярмарке представлена художественная литература. Ну, ходили юристы по правам, издатели и скауты — интересовались, приглядывались. И вздыхая, смотрели на развешенные повсюду плакаты с изображением английской писательницы Дорис Лессинг, которой как раз во время ярмарки вручили Нобелевскую премию. Нобелевская премия, конечно, дело хорошее, но вот если бы госпожа Лессинг написала поваренную книгу!