некролог
Вчера утром в своем доме на шведском острове Форе на 90-м году жизни скончался Ингмар Бергман величайший режиссер кино и театра, писатель и драматург. По словам его дочери Евы, одной из девятерых детей режиссера, он ушел «спокойно и безболезненно».
В мировой культуре II половины XX века Ингмар Бергман занял такое же место, которое в начале столетия занимал Август Стриндберг, а ни до, ни после ни один швед. Среди современников-кинематографистов только Федерико Феллини мог конкурировать с ним по интеллектуальной и творческой мощи. Как-то Анджей Вайда, один из режиссеров, наиболее ценимых Бергманом, не без горечи обозначил разницу между ними: шведский режиссер сделал главными персонажами своих фильмов мужчину и женщину, а не улана и барышню, как его польский коллега. Сначала первая, а потом вторая мировая война разделили судьбу Европы пополам, оставив Восточной народные трагедии, а Западной экзистенциальные драмы. Ингмар Бергман, находясь в стороне, на нейтральной полосе, первым выявил больное подсознание послевоенной Европы.
Сын пастора, родившийся 14 июля 1918 года в Уппсале, он вырос в строгой дисциплине и нашел убежище от отцовского авторитаризма в игрушечном театре c проектором, который оборудовал под столом своей детской. Одним из главных сюжетов самого автобиографического фильма Бергмана «Фанни и Александр», снятого им уже на склоне лет и получившего в 1984 году четыре «Оскара», станет жестокий конфликт мальчика Александра с отчимом-епископом. Психологические травмы преследовали Бергмана всю жизнь: он трудно изживал юношеские симпатии к нацизму, запутанными были отношения с женщинами (среди его возлюбленных были знаменитые актрисы Ингрид Бергман и Лив Ульман) и с собственными детьми. В 1976 году на пике славы он был арестован в Швеции, брошен в тюрьму по обвинению в неуплате налогов. Результатом стали депрессия, эмиграция в Германию, а потом, после возвращения на родину, добровольное изгнание на остров Форе.
Карьера же его двигалась по нарастающей в 1940 году Ингмар Бергман стал режиссером в Королевском драматическом театре, затем сценаристом и режиссером в компании Svensk Filmindustri. Международный успех пришел к нему с фильмами «Улыбки летней ночи» (1955), «Земляничная поляна» (1957) и «Седьмая печать» (1957). В 1960-м он получил первого «Оскара» за «Девичий источник», в 1962-м второго за фильм «Как в зеркале», затем последовало множество фестивальных премий и «Пальма пальм» на юбилейном, 50-м Каннском фестивале в 1997 году, врученная как компенсация за то, что ранее великий режиссер был обойден главной наградой. Всего он снял более пятидесяти фильмов, почти всегда по собственным сценариям, и поставил более сотни спектаклей. Славу Бергмана разделили его кинооператор Свен Нюквист и блестящие актеры Лив Ульман, Биби Андерсон, Ингрид Тулин, Макс фон Сюдов, Эрланд Йозефсон.
Жизнь Бергмана охватила исторические кульминации ХХ века, и если он не был их прямым участником, то уж никак не равнодушным свидетелем. В его фильмах человек предстает как микрокосм, несущий в себе такой же взрывной потенциал, что и большая Вселенная. Герои Бергмана, живущие в комфортабельных стокгольмских квартирах, напоминают античных героев, раздираемых страстями и противоречиями. Бергмановские мужчины в своем диалоге с оставившим их Богом (пастор из «Причастия») или в творческих комплексах (художник из «Часа волка») предельно эгоцентричны и равнодушны к своим близким. Зато женщины-героини страдают вдвойне и за себя, и за сильную половину человечества. Но больше всех страдают дети, которые с самого рождения смотрятся в зеркало грехов и мучений своих родителей.
Питаемый духом северного протестантизма, Ингмар Бергман довел до предела начатую еще XIX веком драму самоанализа в своих религиозных кинопритчах «Седьмая печать», «Источник», «Лицо» и «Как в зеркале». Он безжалостно препарировал человеческую личность в «Персоне», «Стыде», «Шепотах и криках». И он же показал, как возможно вновь обрести цельность, как гармонично могут сплестись природа и культура, и что в каждом большом человеке заключен ребенок, и наоборот, в сыне отец, в матери дочь. О могуществе памяти, о силе фантазии, способных победить отчаяние и холод жизни, поведали самые личные и самые универсальные фильмы Бергмана «Земляничная поляна», «Осенняя соната» и последний полнометражный «Фанни и Александр».
Без Бергмана не было бы Вуди Аллена, Кшиштофа Кеслевского и, как ни странно, Педро Альмодовара с их пониманием драматичности любой частной жизни. Перестав снимать сам, Бергман дал импульс появлению целой обоймы кинолент в Швеции и ближнем зарубежье. Это экранизации мемуаров о бергмановских родителях, осуществленные датчанином Билле Аугустом и норвежкой Лив Ульман, большой любовью Бергмана, его сыном Даниэлем, мать которого пианистка Каби Лоретеи родом из Эстонии. Это всегда отличимые по манере и стилю, хотя и подписанные разными именами «бергманоиды», фирменные продукты бергмановской «семьи и школы».
Ветви бергмановского древа дотянулись и до Советского Союза. Отдельный увлекательный сюжет Бергман и Андрей Тарковский, перекличка «Иванова детства» с «Земляничной поляной», следы «Седьмой печати» в «Андрее Рублеве» и отражение «Персоны» в «Зеркале» вплоть до приглашения Эрланда Йозефсона в «Жертвоприношение», снятое Свеном Нюквистом. Не менее интересны «бергманизмы» в творчестве Глеба Панфилова или Вадима Абдрашитова. Или лидеров «ленинградской школы» от Георгия Козинцева и Иосифа Хейфица до Алексея Германа и Александра Сокурова и самого бергмановского из всех Ильи Авербаха. При этом единственным фильмом Бергмана, официально выпущенным в советский прокат, в течение двух десятков лет (пока в конце 70-х не вышла «Осенняя соната») оставалась «Земляничная поляна». Главной причиной, по которой Бергмана не пускали в СССР, была не эротика, не мистицизм, а то, что шведский режиссер бесстрашно рассказал о присущем каждому страхе перед жизнью.