В поисках выигрышного «Ракурса»
«Балет Москва» представил хореографов-дебютантов
На сцене «Новой оперы» состоялась премьера программы «Ракурсы 2»: «Балет Москва», ставший частью труппы «Новой оперы», представил работы своих танцовщиков — хореографов-дебютантов. Татьяна Кузнецова полагает, что этот живой проект работает скорее на перспективу, чем на сегодняшний успех.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Первые «Ракурсы» «Балет Москва» показал полтора года назад (см. “Ъ” от 23 ноября 2023 года): тогда пять из восьми новелл сочинили артисты труппы. «Ракурсы 2» представляют новых авторов: пять из семи номеров тоже поставили танцовщики. По сути, этот проект театра — «мастерская» или «лаборатория»: так издавна ищут и растят хореографов на Западе. Уильям Форсайт, Джон Ноймайер, Иржи Килиан — все они начинали танцовщиками в Штутгартском балете. В ХХI веке поветрие дошло до России, дотоле тщетно пестовавшей своих хореографов в вузах. Сначала Большой и Музтеатр Станиславского ввели у себя камерные «мастерские», рассчитанные на просвещенных балетоманов (перспективные проекты, впрочем, просуществовали недолго). А вот, скажем, Мариинский театр выпускал работы начинающих сразу на большую сцену, таким образом несколько преждевременно возводя дебютантов в ранг состоявшихся авторов.
«Балет Москва» нашел золотую середину: малоформатные постановки показывают не «широкой» публике. В зале «Новой оперы» для этого перекрыли оркестровую яму, выстроив над ней амфитеатр на две сотни зрителей. Работы представляют в «черном кабинете», однако танцуют в костюмах (художник Сергей Бережной) — не слишком затейливых, зато «говорящих». Скажем, в «Шаляпине. Посвящение» выпускник РАТИ Максим Исаков надевает на заглавного героя безразмерное пальто, в котором тонет и под конец совсем пропадает Иола, влюбленная в певца; дуэт на патетическую музыку Рахманинова получился тоже пафосным и отчаянно старомодным, словно рассчитанным на вкусы маститых педагогов учебного заведения. Танцовщик Андрей Лега на музыку Яниса Ксенакиса поставил многофигурную композицию «Кокон», главным эффектом которой оказалось ее начало: ходуном ходящие острые лопатки солистки, чей торс торчал из холма огромной, широкой юбки. Дальше все оказалось предсказуемым — в духе гендерных сражений всевозможных «весен священных» с их ожесточенными поддержками, яростными погонями и сменами ролей (для пущей ясности языческие женщины меняли «домотканые» юбки на портки). К чести хореографа, он умеет работать с массой, динамично и толково меняя группы и рисунки танца. Номер «Это все… я» танцовщица Дарья Комлякова отдала коллеге-мужчине, и ее постановка с обильными тревожно-требовательными паузами, драматичным закрыванием лица руками, поглаживанием себя по плечу, «ходящими» по полу указательным и средним пальчиками решительно не подходила Илье Громову, несмотря на его усилия превратить дамское кокетство в мужскую ранимость.
Дебютант Леонид Серов открыл для себя художника Магритта и поставил на музыку Марена Маре номер «Не баловство»: обмотав головы женщин белой тканью и одев мужчин в строгие костюмы, он, вероятно, решил, что проник в суть магриттовского «Поцелуя». Однако бессмысленная энергия мужских партий с перекатами по полу и круговыми выбросами ног и очевидное неумение хореографа толково сочинить женские партии превратили номер в бессвязный набор типовых комбинаций. Название номера Дианы Мухамедшиной на музыку Тима Хекера отсылало к современной индийской духовности: «Путешествие в 40 см», согласно модному гуру Парамахамсе Вишвананде,— путь от ума к сердцу. Его хореографине еще предстоит пройти — во всяком случае, деятельная, но наивная и невнятная композиция на семь человек свидетельствовала скорее о намерениях, чем о достижении цели.
Два финальных номера сочинили авторы со стажем. Елизавета Жукова, получившая образование и танцевальную практику в Нидерландах, поставила «Точку (не) опоры» во всеоружии западной науки: вытащила из артистов импровизационную откровенность и грамотно выстроила ритм массовых сцен. Но потрафила и вкусам российской публики, использовав массовый ударный танец, местный пластический сленг и знакомую по сериалам молодежную мордобойную агрессивность. Кирилл Радев, вагановец, обосновавшийся в Испании 18 лет назад, сочинил «Presto con moto» на музыку Андрея Чапорова с тем ремесленным умением, которое потоком удобных глазу движений заставляет забыть о хореографе и просто любоваться мастерством артистов: ловкая и темпераментная Алена Угрюмова и особенно Семен Зензин, дивно пластичный артист-харизматик, оказались звездами вечера. Опытные постановщики внятно продемонстрировали свое умение работать с артистами, используя их сильные стороны — в работах дебютантов крепкая труппа «Балета Москва» танцевала хуже своих возможностей. Собственно, в этом и состоит основное отличие вторых «Ракурсов» от первых — полтора года назад наиболее слабые работы вытаскивали именно исполнители.
И это один из уроков, которые следует усвоить на будущее, поскольку «Ракурсы» — тот универсальный формат, который все-таки позволяет надеяться на это самое будущее. По крайней мере в области современной хореографии.