XXIX Московский международный кинофестиваль готовился в небывало жесткие сроки с новой командой организаторов, приглашенным из Финляндии программным директором и обновленным составом отборщиков. О том, как это повлияло на программу фестиваля, — обозреватель "Власти" Андрей Плахов, возглавляющий отборочную комиссию ММКФ.
Вся история ММКФ пронизана двойственностью его имиджа. С одной стороны — государственное статусное мероприятие, с другой — пир духа для киноманов, которым дарят возможность за десять дней увидеть сливки мирового кино. Долгие годы фестиваль был зажат в тиски идеологии, но тем ценнее казались те глотки свободы, которые он внес в жизнь страны. Главный приз "Восьми с половиной" Феллини, героически выбитый против воли ЦК КПСС председателем жюри Григорием Чухраем. Признанная лучшей актрисой секс-дива София Лорен, ставшая ночной грезой советских мужчин. Появление на Красной площади Жана Маре, Элизабет Тейлор и Катрин Денев. Ночной показ "Апокалипсиса сегодня" Копполы.
Отдельная глава в истории фестиваля — время горбачевской перестройки. Звезды устремились в Москву не за гонорарами и не за промоушном, а из чистого любопытства — чтобы увидеть своими глазами рождение другой страны. Помню, как мне пришлось искать стул для Настасьи Кински, залетевшей ночью "на огонек" в ПРОК — Профессиональный клуб кинематографистов на Васильевской: там все было засижено, а от участников затянувшейся дискуссии практически шел пар. В 1987 году жюри ММКФ впервые возглавлял иностранец, и это был не кто иной, как Роберт Де Ниро. А в 1989-м — Анджей Вайда, рядовыми же членами жюри были Чэнь Кайгэ, Эмир Кустурица, Иржи Менцель и Йос Стеллинг: такому составу сейчас мог бы позавидовать Канн.
Все это фестивальные легенды. А реальность последних лет была не столь романтична. Руководство фестиваля раздирали конфликты, зрительский интерес был несравним с былым, добывать качественные фильмы для конкурса становилось все труднее, конкурирующий фестиваль в Карловых Варах наступал на пятки (буквально — теперь он начинается за два дня до окончания Московского). В очередной раз возникла идея реформации ММКФ, но впервые на эту реформацию-революцию было отведено два с половиной месяца — время, за которое разрушить что-то можно, а вот построить и собрать почти невозможно.
Когда Никита Михалков пригласил поработать программным директором фестиваля Кирси Тюккюляйнен, киносообщество было в высшей степени заинтриговано. Все знали Кирси как образцового промоутера финского кино, которое она сумела за 15 лет раскрутить и сделать модным брэндом. Знали и как исполнительницу нескольких ролей в фильмах Аки Каурисмяки, который тоже многим обязан ей своей успешной международной карьерой. Кирси, бывшая учительница русского языка, знала всех наших кинематографистов, три года проработала в Москве советником финского посольства. Но достаточно ли этого, чтобы возглавить такой сложный фестиваль, как Московский, да еще при смене команды, когда опыт старой оказывается практически неприменим?
Кирси сразу сказала, что будет работать только в тандеме со мной, и пригласила еще трех опытных отборщиков — Петра Шепотинника, Владимира Дмитриева и Евгению Тирдатову. У каждого есть свои связи в международном киномире, которые пришлось в срочном порядке мобилизовать. Кирси взяла на себя прежде всего близкую ей Скандинавию, поэтому неслучайно, что первыми в конкурс были отобраны финская и датская картины. Но потом география стала стремительно расширяться — от Турции до Японии, от Венгрии до США, от Франции до Китая.
Часто отборщиков спрашивают, каковы критерии отбора. Обычно отвечают: качество фильмов. Да, но абстрактное качество иногда приводит к унылому стандарту и однообразию программы. Особенно если оно сопровождается фетишизацией принципа премьерности — так называемой девственности. Мы с Кирси с самого начала решили собирать конкурс, обладающий внутренней логикой и цельностью, привлекательностью для российской публики. При этом священный принцип премьерности может быть частично нарушен, что, кстати, допускается новыми правилами, утвержденными FIAPF — Международной федерацией кинопродюсеров. "Конечно, каждый фестиваль стремится открыть как можно больше новых прекрасных фильмов, но, поскольку их количество ограничено и большинство попадает в Канн и еще на два-три крупнейших фестиваля, не надо всем остальным сходить с ума: "девственность" не всегда бывает достоинством",— убеждала Кирси. В общем, если нам по-настоящему нравилась картина, мы были готовы закрыть глаза на то, что ее успели показать на каком-то фестивале второго ряда в маргинальной программе — но это не касалось ни Канна, ни Венеции, ни Берлина, где даже параллельные программы оказываются в фокусе внимания прессы.
На ММКФ Кирси Тюккюляйнен принесла финский стиль работы — спокойный, без истерики. Он полностью противоположен тому, что принято в России. У нас любят сами себе создавать трудности, а потом героически их преодолевать, у нас всегда есть место подвигам. Кирси, с одной стороны, русская душою, с другой — типичная финка с лютеранским самосознанием, которая берет на себя ответственность не за судьбы мира, а только за то, что может. Я даже заподозрил, не от финнов ли вошла в русский фольклор пословица "Тише едешь — дальше будешь". Вообще русско-финский союз оказался не такой уж глупой затеей.
Что ждет зрителей ММКФ в результате усилий отборочной комиссии? Конкурсная программа из 20 фильмов, среди которых хит немецкого проката "Мой фюрер" Дани Леви, венгерская декадентская драма "Опиум" Яноша Саса, костюмный байопик "Мольер" француза Лорана Тирара, стилизованный ретродетектив "Убийца клана Инугами" 90-летнего японского классика Кона Итикавы (единственного из режиссеров-конкурсантов, кто не приедет в Москву). Наряду с тремя американскими лентами (самая экзотическая — "Вива" Анны Биллер, комедия в стиле кэмп из эпохи сексуальной революции) в конкурсе будет три российских. Это провинциальный детектив "Ничего личного" Ларисы Садиловой, деревенская мелодрама "Путешествие с домашними животными" Веры Сторожевой и "Путина" — последняя работа Валерия Огородникова, завершенная уже после его смерти.
Отдельный смысловой фрагмент конкурса — русскоязычные фильмы, произведенные за пределами России. Это связанный с чеченской темой "Русский треугольник" Алеко Цабадзе: он снят в Киеве с Артемом Ткаченко и Константином Хабенским в главных ролях. Это "У реки" Евы Нейман, ученицы Киры Муратовой: картина поставлена по прозе Фридриха Горенштейна с участием Марины Полицеймако и Нины Руслановой. Даже израильский фильм "Дети СССР" Феликса Герчикова, даже итальянская "Незнакомка" оскароносца Джузеппе Торнаторе (драма украинской проститутки, сыгранной Ксенией Рапопорт) тоже связаны с ареалом русского или украинского языка. Две российские картины (одна снята по-якутски) будут показаны также в конкурсной программе "Перспективы".
За пределами конкурсов фильмы распределены по программам "Мир кино", "Восемь с половиной фильмов", "Московская эйфория", "Итальянское кино сегодня", "Китайский экстрим". Будет множество ретроспектив: "Милош Форман — ранние годы", "Эмир Кустурица — режиссер из Югославии", "Роберт Олтман — великие 70-е", "Золотой век голливудского мюзикла", будет и программа документального кино. Среди внеконкурсных фильмов стоит обратить внимание на открывающий ММКФ "Завет" Кустурицы, на костюмные драмы из викторианской эпохи — "Ангел" Франсуа Озона и "Леди Чаттерлей" Паскаль Ферран, на исторический гротеск Иржи Менцеля "Я прислуживал английскому королю", на остропроблемный "Импорт-экспорт" Ульриха Зайдля.
Несколько фильмов придут непосредственно с Каннского фестиваля, включая короткометражку Клода Лелуша из киноальманаха "У каждого свое кино". В ней французский режиссер рассказывает о том, какое впечатление на него произвел в юности фильм Михаила Калатозова "Летят журавли". Таким образом, сюжет фестиваля закольцуется: начнется он с юбилейного чествования Татьяны Самойловой и Алексея Баталова (фильму "Летят журавли" — 50 лет), а завершится новой полнометражной картиной Клода Лелуша "Железнодорожный роман".