премьера
В среду в Национальной опере показали премьеру балета-фантасмагории петербургского хореографа Давида Авдыша "Мастер и Маргарита" по роману Михаила Булгакова. Ремейк постановки Пермского театра оперы и балета четырехлетней давности вызывает жалость к театру, превращенному в слабое варьете, и к десятку крупнокалиберных солистов, вынужденных растанцовывать пресные, но претенциозные хореографические номера.
От Давида Авдыша ждали не просто качественной постановки, а особого взгляда на современную авторскую хореографию, не уступающего в оригинальности тому, что ранее представил руководитель "Киев-модерн-балета" Раду Поклитару. Но если постановки господина Поклитару день ото дня становятся все интереснее и пронзительнее, то Давид Авдыш в Киеве продолжил начатое в Перми изживание образа непризнанного гения.
Уроженец Житомира, выпускник Киевского хореографического училища и хореографического отделения Ленинградской консерватории, Давид Авдыш в рамках профессии попробовал себя в самых разных жанрах. В его послужном списке десятки программ в театре-варьете "Тройка", ленинградская Эстрада, Санкт-Петербургский мюзик-холл, один сезон руководства балетом в Пермской опере (когда и ставился "Мастер и Маргарита") и с этого года — балет Петербургской консерватории. Неудивительно, что эстрадно-развлекательный посыл в "старой новой" премьере самый сильный. Все узнается, и ничто друг с другом не вяжется. Мгновенный эффект возгорания книги или полета Маргариты (странно, что не под музыку "Полета Валькирий" Вагнера) призван искупить перед зрителем вину за избитость музыкальной компиляции (танго Пьяццоллы после симфонического Шостаковича — верх кощунства), невнятность сюжетного развертывания и замедленный пульс танцевального рисунка. Слабый сценический тонус не поправил и оркестр под управлением Аллина Власенко — партитура сыра, все темпы чуть замедленны, а в оркестровых соло уж слишком много фальши.
Странную игру изжившими себя цитатами можно было бы списать на вездесущий постмодернизм, но серьезность, с которой Давид Авдыш отнесся к работе над романом Булгакова, сделать это не позволяет: чтобы режиссер и его помощники прямо во время премьеры хорошо поставленными голосами давали указания из-за задников декораций, перекрикивая оркестр,— такого в Национальной опере, кажется, еще не случалось. Вынос красных транспарантов и красных же серпа с молотом, металлических клеток с людьми (метафора сумасшедшего дома), выезд тряпичного красного трактора, организованное чтение прессы (нюанс тоталитаризма) кордебалет отмаршировал так же, как и большинство новозаветных сцен, только в других костюмах и декорациях (скопированных с тех, что были созданы Галиной Соловьевой и Семеном Пастухом для пермской постановки).
О созвездии задействованных в премьере солистов можно сказать словами классика: негоже золотыми гвоздями солдатские сапоги подбивать. Сильно разведенными красками они все же написали портреты своих героев: Максим Мотков — Мастера, Елена Филипьева — Маргариты, Алексей Коваленко — Пилата, Константин Пожарницкий — Иешуа, Валим Буртан — Иуды, Сергей Литвиненко и Юрий Коробчевский — дуэта Коровьева и Бегемота, Ян Ваня — Берлиоза, Татьяна Андреева — Геллы и Низы, Дмитрий Клявин — Каифы, Сергей Львов — Бездомного. Но даже если бы замечательный Воланд Игоря Булычова случайно не уронил свою трость в одной из первых сцен, это на конечный результат все равно никак не повлияло бы — для этого в роли Воланда себя должна была почувствовать если не вся постановочная группа, то хотя бы приглашенный балетмейстер.
Пока же к окончанию сезона Национальная опера подходит с неутешительным результатом: три премьеры — балет "Даниэла" Анико Рехвиашвили, "Ярослав Мудрый" Анатолия Соловьяненко и вот теперь "Мастер и Маргарита" Давида Авдыша — оказались безусловными творческими провалами. И надежда остается только на четвертую и последнюю в этом сезоне премьеру — июньского "Макбета" Джузеппе Верди в постановке итальянского режиссера Итало Нунциаты.