В Москве вчера находился министр торговли США КАРЛОС ГУТЬЕРРЕС. Перед переговорами с главой Минэкономразвития Германом Грефом он встретился с корреспондентом Ъ МИХАИЛОМ Ъ-ЗЫГАРЕМ и рассказал ему о том, что нервирует США и не удовлетворяет в современной российской экономике.
— Один из самых громких скандалов последнего времени — проблемы аудиторской компании PricewaterhouseCoopers, которая может лишиться лицензии на деятельность в России. Вы обсуждали этот вопрос с российскими коллегами? Пытается ли правительство США как-то повлиять на исход дела?
— Этот вопрос в общем-то касается только российской судебной системы. И я хотел бы сказать вот что. Мы ожидаем, что российские законы будут применяться последовательно вне зависимости от того, о какой компании идет речь, откуда она и какие у нее клиенты. В последнее время возникало ощущение, что законы в России применяются выборочно. А комментировать этот конкретный случай в суде я бы не стал.
— Но итоговое решение по этому конкретному случаю принимает не суд, а Министерство финансов. Если PricewaterhouseCoopers потеряет лицензию, это отразится на отношениях России и США? Или, скажем, может ли это обрушить IPO российских компаний на Западе?
— Я не хотел бы спекулировать, каковы будут последствия. Повторюсь, что наши ожидания таковы: что бы ни делалось в России, пусть это будет не выборочно, пусть закон будет един для всех. И пусть в одинаковых условиях будут все компании вне зависимости от их размера и происхождения.
— Дело PricewaterhouseCoopers напрямую связано с делом ЮКОСа. Правительство США все еще следит за этой историей?
— Знаете, Россия — очень важная для нас страна. Что бы в России ни происходило, мы за всем следим. Вы десятая экономика в мире, у вас рост 6%. Президент Путин поднял роль России на мировой арене. Поэтому внимание США ко всему, что у вас происходит, будет не угасать, а увеличиваться. И дело не в каких-то конкретных делах. Это общий подход. Законы не должны применяться выборочно. Именно этот принцип заставляет людей нервничать. И за этим люди всегда следят.
— Традиционная тема всех переговоров между Москвой и Вашингтоном — поправка Джексона--Вэника. Это реальное препятствие в двусторонних отношениях или просто символ противоречий между Россией и США, старых и новых?
— Она, конечно, не должна быть проблемой. Это, разумеется, символ. Поправка важна прежде всего для чиновников российского правительства, поэтому и мы должны принимать ее всерьез. Хорошо, что в процессе присоединения России к ВТО наш конгресс должен отменить ее в отношении России. Мы не можем просто отменить ее силами исполнительной власти. Ожидаем, что это произойдет уже скоро, и надеюсь, в будущем поправка Джексона-Вэника уже не будет предметом нашего обсуждения.
— И когда же конгресс может проголосовать? Ваш прогноз?
— Конкретная дата зависит от регламента конгресса. У меня, признаюсь, нет календаря его работы. Но поскольку мы бы хотели, чтобы Россия вступила в ВТО уже в ближайшее время, я думаю, что это не займет много времени.
— В ближайшее время — это когда?
— Мы еще должны покончить со всеми двусторонними вопросами. Наблюдается явный прогресс, хотя пару вещей еще нужно утрясти. Нам предстоит предоставить России статус PNTR (постоянные нормальные торговые отношения.— Ъ). Но самое главное, что России нужно преодолеть, это многосторонние переговоры о вступлении в ВТО.
— Герман Греф говорил, что Россия должна вступить в ВТО до конца нынешнего года.
— Прекрасная цель! Очень хорошо, что у России есть такая цель. Нужно работать в этом направлении, и мы поддерживаем это стремление господина Грефа.
— Какие вопросы могут быть самыми проблематичными в ходе многосторонних переговоров?
— С моей точки зрения, в первую очередь — защита прав интеллектуальной собственности. Другие страны очень заинтересованы в вопросах сельского хозяйства. Может возникнуть еще ряд вопросов у других стран — есть вещи, которых я могу не знать, у всех своя специфика. Именно многосторонние переговоры будут для России самыми важными на пути в ВТО.
— Вы удовлетворены тем, как Россия выполняет двустороннее соглашение о вступлении в ВТО, подписанное в прошлом году?
— Прогресс очевиден. Есть незавершенные моменты, которые нас беспокоят: та же защита прав интеллектуальной собственности и сельскохозяйственные субсидии. Но если не считать этих аспектов, прогресс налицо.
— То есть тем, что Россия делает в этих сферах, вы недовольны? К примеру, премьер Фрадков на прошлой неделе подписал очередное постановление, регулирующее продажу дисков с программным обеспечением. Вас действия российского правительства пока не удовлетворяют?
— Мы признаем, что Россия старается. Это надо признать. Но нужно сделать еще больше. Работа ведется, и ее следует продолжать.
— Может ли Россия быть принята в ВТО до того, как она выполнит все обязательства, взятые в ходе двусторонних или многосторонних переговоров? Со многими странами ведь так было: они обещали достичь стандартов ВТО в будущем — и их принимали.
— Да, есть очень много стандартов и требований, они отличаются, и я не буду их все перечислять. Важно, чтобы страна демонстрировала свою готовность им соответствовать. Россия — десятая экономика в мире, а в ВТО уже 140 стран! Россия должна быть частью ВТО! Я бы хотел, чтобы была важной и активной частью! И для всех очень важно, чтобы такая огромная часть мировой экономики удовлетворяла всем стандартам ВТО.
— То есть от России ждут готовности идти на уступки?
— Членство в ВТО дает преимущества и права. Россия — страна с мощной экономикой, она очень выиграет от присоединения к ВТО, получит доступ на различные рынки. Но от нее требуются и некоторые обязательства. Кроме того, когда страны вступают в ВТО, им приходится диверсифицировать свою экономику. Кажется, именно к этому стремится президент Путин?
— По плану после переговоров в Москве вы должны были лететь в Киев на встречу с премьером Виктором Януковичем и министром экономики Анатолием Кинахом. Вы не отменили свой визит из-за кризиса?
— Да. Вы правы. Мы отложили этот визит. Я лечу не в Киев, а назад в Вашингтон.