Глобальные экономические потери от производственных травм и профзаболеваний оцениваются в 4% от мирового ВВП, что сопоставимо с темпами его ежегодного роста. Для ВВП развивающихся стран эта цифра и того больше — до 10%. Но если в Европе и США трудовые потери уже 20 лет считают не только макроэкономисты, но и руководители компаний, то в России эта практика пока находится в зачаточном состоянии. Как и экономические методы стимулирования охраны труда.
Трудовые потери ВВП
По данным исследования Кристофера Мюррея (Гарвардский университет) и Алана Лопеса (Всемирная организация здравоохранения), 5% бремени болезней в странах с установившейся рыночной экономикой связано с трудовой деятельностью. При этом, отмечают господа Мюррей и Лопес, один несчастный случай со смертельным исходом приводит к потере в среднем 14 лет жизни.
"Роль связанного с работой бремени болезней растет по мере промышленного развития и является показателем успешной борьбы с инфекционными заболеваниями и выхода на первый план связанных с работой неинфекционных заболеваний",— поясняют в Международной организации труда (МОТ), отмечая, что это влияет на потери глобального ВВП, которые вызваны факторами, связанными с работой. В МОТ их оценивают в размере 4% от ВВП, то есть более $1640 млрд. Эта величина сопоставима с ежегодным ростом мирового ВВП.
В МОТ говорят, что с возросшей необходимостью повышать эффективность и продуктивность бизнеса многих работодателей все больше заботит проблема отсутствия работников на рабочем месте вследствие несчастных случаев и в особенности из-за хронических заболеваний. По расчетам специалистов МОТ, в среднем каждый день 5% рабочей силы не выходит на работу. Эта цифра может варьироваться от 2 до 10% в зависимости от сферы деятельности, типа работы и культуры управления. "Использование системы управления охраной труда на предприятии может радикально сократить количество невыходов на работу, вызванных несчастными случаями, профессиональными и связанными с работой заболеваниями, стрессом и недостаточной мотивацией",— считают в МОТ.
В странах Евросоюза жертвами несчастных случаев, связанных с трудовой деятельностью, ежегодно становятся 5 млн человек, погибают еще 5,5 тыс. человек. По данным Европейского агентства охраны и гигиены труда, общие потери составляют 150 млн рабочих дней, а страховые выплаты компаний и предприятий достигают €20 млрд. В целом же экономические потери, связанные с производственными травмами, в 15 основных странах Евросоюза составили €55 млрд в год.
По мнению МОТ, скорее всего, эта цифра занижена. "Она не учитывает затраты на связанные с работой заболевания, которые вызывают временную нетрудоспособность, в 1,6-2,2 раза превышающую нетрудоспособность вследствие несчастных случаев, и то, что количество людей с продолжительными проблемами со здоровьем на работе в 2,4 раза выше,— поясняют в МОТ.— Также было установлено, что в результате различных проблем и нетрудоспособности вследствие связанных с работой заболеваний трудовые возможности работника могут оказаться вдвое меньшими, чем после несчастных случаев на работе".
В США подсчитали, что работники, частично утратившие работоспособность в результате производственной травмы, в течение пяти лет теряют около 40% доходов. Потери по одной травме оцениваются в $8 тыс. за десять лет, при этом женщины лишаются большей доли доходов, чем мужчины. Зачастую члены семьи вынуждены бросать работу, чтобы ухаживать за пострадавшим работником. По данным исследования американской RAND Corporation, в США потери от пребывания дома членов семьи для ухода за пострадавшими составляют 6,2 млн рабочих дней в год, а в денежном исчислении — $162 млн. В целом американские компании тратят $170,9 млрд в год на выплаты, связанные с несчастными случаями и заболеваниями на производстве.
Затратная пирамида
Пионером в области оценки материальных последствий несчастных случаев считается Г.-У. Гейнрих. В 30-40-х годах прошлого века он провел для Travelers Insurance Company исследование, итогом которого стала знаменитая "пирамида Гейнриха" (иногда ее еще называют "треугольником Гейнриха"). Теория Гейнриха гласит, что на одну тяжелую травму или смерть на производстве приходится 29-30 несчастных случаев с менее тяжелыми последствиями и 300-330 небольших инцидентов, которые могут пройти практически незамеченными.
При этом, проанализировав 550 тыс. несчастных случаев, Гейнрих разделил материальные последствия компании в результате несчастного случая на прямые, которые могут быть легко отслежены системой мониторинга, действующей в компаниях, и косвенные, которые неочевидны и требуют сложных комплексных оценок. По оценкам Гейнриха, косвенные потери в четыре раза превышают прямые.
Любопытно, что, несмотря на целый ряд других исследований, проведенных вслед за работой Гейнриха, она до сих пор остается классической и наиболее цитируемой. А во многих случаях — именно его простой коэффициент "один к четырем", не вдаваясь в более серьезные расчеты. Правда, в 60-70-х годах теорию Гейнриха слегка модифицировал Франк Берд. Во-первых, он расширил основание "пирамиды" до 500-600 инцидентов. Во-вторых, по оценкам исследователя, соотношение между прямыми и косвенными потерями составляет примерно один к шести.
Более развернутые модели по расчетам потерь от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний начали появляться только в 90-е годы. Наиболее активно этими исследованиями занимались в Северной Европе. В Финляндии, например, под эгидой министерства социального обеспечения и здравоохранения страны десять лет назад была разработана так называемая модель TUTA по анализу экономического воздействия производственной среды для выяснения размеров потерь, которые могут причинить предприятиям несчастные случаи, абсентеизм (невыходы на работу) и текучесть рабочей силы. При этом не менее важным показателем, чем сокращение потерь в связи с уменьшением числа невыходов на работу и несчастных случаев, финские специалисты называют прибыль, которую получают предприятия в результате совершенствования условий труда и контроля за производственными процессами.
Финские специалисты отмечают, что оценка соотношений прямых и косвенных потерь является "легкой альтернативой". "Однако проблема этого метода в том, что соотношение между прямыми и косвенными потерями очень сильно колеблется в зависимости от характера несчастного случая,— отмечают создатели модели TUTA.— Но мы предлагаем методы, при использовании которых пропорции косвенных потерь подсчитываются отдельно применительно к разным видам несчастных случаев. Как следствие, вместо одного соотношения, которое надо выводить для каждого вида несчастных случаев, получается типовое, применяемое для целого ряда сходных несчастных случаев".
Вместе с тем, еще в конце 90-х в Европе шли активные дискуссии по поводу оценки экономики охраны труда. Первая Европейская конференция по вопросам экономической эффективности мероприятий по охране труда прошла только в 1997 году, и на ней было много споров. "Сутью дискуссии является оценка того, стоит ли вкладывать деньги в охрану труда на предприятии в краткосрочной и долгосрочной перспективе,— поясняется в материалах конференции.— Во многих странах дебаты по этому вопросу не прекращаются. За некоторыми аргументами в дискуссии стоит мнение, что предприятие не должно нести издержек по охране труда. Большая часть этих дебатов ведется на почве идеологии и ничем не обоснованной веры. Возможно, новые исследования предоставят материал, подтверждающий или опровергающий эту веру".
Впрочем, в МОТ уверяют, что на сегодняшний день дискуссии уже практически закончены. "В Европе модели по экономике охраны и безопасности труда начали активно развиваться около 10-15 лет назад,— поясняют в МОТ.— Сейчас в Евросоюзе уже всем очевидно, что работодатели не настолько богаты, чтобы позволить себе проблемы с безопасностью труда. Ведь кроме прямых затрат на ликвидацию последствий несчастных случаев для крупных предприятий они чреваты огромным репутационным вредом. Имидж сейчас в бизнесе очень важен. Во-первых, для мотивации собственного персонала предприятий. Во-вторых, этот фактор играет все большую роль на рынке слияний и поглощений. Известны случаи, когда транснациональные компании отказывались от покупки интересующих их предприятий именно потому, что там были проблемы с охраной труда".
В МОТ рассказывают, что на национальном уровне сейчас используется целый ряд моделей расчетов по экономике охраны труда. Так, в Великобритании работает достаточно простой калькулятор, который может использовать каждый для расчета прямых и косвенных потерь от несчастного случая. Подробнее о британской методике можно узнать в интернете на сайте организации Health and Safety Executive — www.hse.gov.uk. Правда, ряд европейских специалистов опасается, что, имея данные о реальных затратах, связанных с абсентеизмом, компании начнут жесткий отсев персонала по состоянию здоровья, причем максимальному риску при этом подвергнутся нештатные работники.
Тем не менее МОТ решила стать проводником европейских моделей экономики труда в России. В рамках проекта "Совершенствование системы управления охраной труда на северо-западе России" организация внедряет "Методику оценки затрат предприятия, возникающих вследствие несчастных случаев на производстве". В подготовленной методичке дается примерная таблица статей расходов и потерь и приводится ряд конкретных расчетов (см. справки).
Бедность не оправдание
"Распространено мнение, что бедные страны и бедные компании не могут позволить себе 'роскошь' реализации мер по безопасности и гигиене труда,— говорят в МОТ.— Однако совершенно не очевидно, что какая-либо страна или компания в итоге получит прибыль от низкого уровня безопасности и гигиены труда". Действительно, последние исследования в рамках Всемирного экономического форума и Lausanne Institute of Management показывают, что наиболее конкурентоспособные страны являются также наиболее безопасными с позиций охраны труда. "Очевидно, что выбор стратегии выживания с низким уровнем безопасности труда, гигиены труда и доходов не может привести к высокой конкурентоспособности или устойчивому экономическому развитию",— констатируют в МОТ.
В частности, конференция экспертов под эгидой Inter-American Development Bank пришла к выводу, что "в результате недооценки проблемы и неэффективного исполнения законодательства в области охраны труда до 80% стремительно растущей рабочей силы стран Латинской Америки становится жертвой несчастных случаев и заболеваний в связи с трудовой деятельностью, при этом потери составляют ежегодно $76 млрд". И хотя из-за неточных отчетов и неполной регистрации травм и заболеваний эксперты не располагали полной информацией, конференция показала, что развивающиеся страны несут огромные потери по причине заболеваний, несчастных случаев и смертей, связанных с профессиональной деятельностью — и эти потери достигают 10% ВВП.
В России официально декларируемые экономические потери от смертности и травматизма на производстве гораздо ниже. В комитете Госдумы по труду и социальной политике их оценивают в 1,9% от ВВП, или в 407,8 млрд руб. Однако и госчиновники, и независимые эксперты сходятся во мнении, что эта оценка может быть занижена — как вследствие несовершенства методики расчета, так и из-за неполноты данных о потерях.
"Экономические потери не всегда сопоставимы с числом несчастных случаев,— отмечают в МОТ.— Чем беднее страна или регион, тем более чувствительными для их экономики будут любые финансовые потери, в том числе из-за несчастных случаев и заболеваний, связанных с трудовой деятельностью. С другой стороны, более богатые страны, как правило, более четко регистрируют и выплачивают компенсации по большему числу несчастных случаев и сумма компенсаций там выше".
Кнут больше пряника
О необходимости стимулировать работодателей к улучшению ситуации в области охраны труда в мире заговорили еще 15-20 лет назад. В МОТ приводят пример из опыта США, который свидетельствует о возможностях подобных мероприятий. Так, 864 американские компании участвуют в добровольных программах защиты — так называется введенный государством в США механизм поощрения предприятий с образцовой системой охраны труда. Среди этих компаний регистрируется в среднем на 54% меньше травм и заболеваний и на 60-80% меньше потерь рабочих дней, чем среди других родственных компаний в тех же отраслях. В результате, как подсчитали члены Ассоциации участников добровольных программ защиты, с 1982 года эти компании сэкономили более $1 млрд.
Опыт Швеции показывает, что мероприятия по охране труда могут обусловить положительные финансовые результаты деятельности компании. Исследование, проведенное в 108 компаниях, показало, что капиталовложения в охрану труда привели к снижению числа невыходов на работу по болезни, и повышению производительности. Срок окупаемости мероприятий составлял в среднем три года.
Между тем и в России, и за рубежом одним из основных способов принуждения и работодателей, и работников к улучшению безопасности труда является жесткое законодательство и более или менее суровые санкции при его нарушении. В 2005 году и первом полугодии 2006 года отечественные инспекции труда провели 218,4 тыс. проверок. По допущенным нарушениям наложено 72 311 административных штрафов на граждан, должностных и юридических лиц на общую сумму около 246,3 млн руб. Кроме того, в связи с выявленными нарушениями по охране труда в судебные органы были направлены требования о ликвидации (прекращении деятельности) 83 организаций.
Проблема этого метода состоит в том, что за время существования Федеральной инспекции по труду в России существенно увеличилась численность предприятий. Штат же государственных инспекторов, который в 1995 году составлял более 5000 человек, а в 2006 году уменьшился до 3553 человек. (сокращение на 31,6% по сравнению с 1995 годом). Кроме того, и чиновники, и те, кого они проверяют, официально признают, что в этой сфере до сих пор сильна коррупция и виновным часто удается уходить от ответственности. Невелика и сумма штрафов.
Во многих странах экономическое стимулирование работодателя в вопросах охраны труда существует в форме прямых субсидий. Например, при приобретении и установке новых безопасных видов оборудования, не оказывающих вредного и опасного воздействия на здоровье работников; при внедрении компаниями новейших методов производства и организации труда. В ряде государств помимо субсидий применяются налоговые скидки. В России такая практика практически отсутствует.
Однако самая распространенная форма стимулирования связана с размерами страховых тарифов. Сокращение или повышение размеров страховых тарифов в зависимости от того, принимает ли компания меры по обеспечению безопасности труда и предотвращению потери трудоспособности или нарушает требования охраны труда, служит орудием непосредственного финансового воздействия на кошелек предпринимателей.
Страховкой по карману
В России действует закон "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний". Принят он был еще в 1998 году, вступил в силу в 2000-м. Ежегодно принимается закон "О страховых тарифах на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которым устанавливаются страховые тарифы на следующий год. В соответствии с ними предприятия, учреждения и организации уплачивают взносы в Фонд социального страхования (ФСС).
Согласно российскому законодательству, пострадавшими на производстве считаются те, кто работает на предприятии и получил травму при исполнении трудовых обязанностей либо по пути на работу и с работы на транспорте предприятия. То есть если вы ехали в служебном автобусе, попали в аварию и получили травму, это тоже будет производственной травмой. И даже если человек проработал хоть один день и пострадал на производстве, то он получит компенсацию, потому что каждый работодатель независимо от формы собственности платит взносы социального страхования из фонда оплаты труда. Причем льготы и компенсации выплачиваются не из единого социального налога, а из страховых взносов по страхованию от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний.
Страховые тарифы делятся по видам экономической деятельности в зависимости от класса профессионального риска. На 2006 год законом установлено 32 класса профессионального риска с размерами страховых тарифов от 0,2% (1-й класс) до 8,5% (32-й класс) от фонда оплаты труда предприятия. Какой вид экономической деятельности относится к тому или иному классу риска, определяется специальными правилами, утвержденными постановлением правительства. Понятно, что страховой взнос за офисного работника гораздо меньше, чем взнос за тех, кто работает на шахтах и рудниках. К 1-му классу риска относится более 700 видов профессий, а к 32-му — всего 12 (от разведения диких животных до добычи и обогащения вредных руд и цветных металлов). По информации Счетной палаты РФ, среднеотраслевой тариф на 2006 год определен в размере 0,63% от фонда оплаты труда, который, по прогнозам правительства, в целом составит по России 5917 млрд руб.
Сбор и перераспределение страховых взносов осуществляет ФСС. В ФСС считают, что российская система страхования от несчастных случаев "достаточно удачна". "Сегодня это вид страхования, где страховые принципы работают так, как они должны работать,— поясняют в фонде.— Правда, при этом большой проблемой остаются 'серые' зарплаты. Хотя средний страховой тариф у нас самый низкий в Европе, работодатели тем не менее стараются с помощью 'серых' зарплат на нем экономить. При этом ни они, ни сами работники не задумываются о том, каким будет размер страхового обеспечения, если человек получит на работе увечье".
Между тем в целом цена вопроса высока. По данным Счетной палаты РФ, в законопроект о бюджете ФСС на 2006 год заложены доходы фонда по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний на уровне около $1,4 млрд (26,76% от общих доходов ФСС). Правда, расходы по тому же направлению достигнут $1,49 млрд.
Во многих странах Европы, например в Финляндии и Португалии, сбором и распределением занимаются частные страховые компании. В России же они пока работают лишь с добровольным страхованием от несчастных случаев на производстве. Российские страховщики уверены, что передача в страховые компании части социального налога может повысить эффективность системы. "Мировая практика показывает, что страховые компании управляют этими средствами более эффективно, чем государственные социальные фонды",— поясняет директор управления страхования от несчастных случаев "Росгосстраха" Алексей Юрьев.
В "Росгосстрахе" говорят, что добровольное страхование от несчастных случаев чаще всего выбирают крупные предприятия с иностранным участием. "Своим сотрудникам они обычно предлагают не только высокую зарплату, но и социальный пакет, куда входят добровольное медицинское страхование, страхование от несчастных случаев, а иногда и страхование жизни,— поясняет Алексей Юрьев.— При этом не имеет принципиального значения, идет ли речь о производстве, где риски выше, или об офисной работе. Включение страхования от несчастного случая в социальный пакет находится в прямой зависимости от оборота и прибылей компании-страхователя. Где больше денег, где больше зарплата, там шире социальный пакет".
По данным страховщика, предложения значительного соцпакета со стороны российских работодателей встречаются реже. В ФСС уточняют, что именно поэтому обязательное страхование для нашей страны остается наиболее эффективным. "Частные страховщики вряд ли будут заинтересованы в договоре о страховании от производственного травматизма и профзаболеваемости с небольшими предприятиями, потому что у них есть риск убытков",— уверены в фонде.
Обратный отсчет
Основой системы стимулирования через государственное страхование является право использовать 20% от страховых взносов на профилактику производственного травматизма и профессиональной заболеваемости внутри компании. Исходя из бюджета ФСС, в идеале работодатели могли бы получить на охрану труда дополнительно почти $280 млн.
Однако далеко не все обращаются к этому механизму. Так, в 2005 году, по данным ФСС, эту возможность использовали 14 250 страхователей — на 20% больше, чем в 2004 году. Треть этих средств расходуется на приобретение средств индивидуальной защиты, около 40% — на санаторно-курортное лечение работников. В целом, по оценкам ФСС, на профилактику несчастных случаев в прошлом году было потрачено в полтора раза больше средств, чем годом раньше. В качестве примера в фонде называют Центральный банк России, который отправляет на медосмотр своих сотрудников, работающих на компьютере. "Электромагнитное излучение все равно существует, хотим мы этого или нет,— отмечают в ФСС.— Поэтому такая забота вполне оправданна. За счет таких средств можно послать работника на санаторно-курортное лечение. Другие тратят эти деньги на аттестацию рабочих мест". Поэтому, считают в фонде, и удалось снизить травматизм и профессиональную заболеваемость.
Кроме того, в прошлом году стал активно действовать механизм экономической заинтересованности страхователей в улучшении условий труда с помощью системы скидок и надбавок к страховым тарифам. "Если на производстве хорошо обстоят дела с охраной труда и невысокий профессиональный травматизм, может быть установлена скидка к страховому тарифу — до 40%,— поясняют в ФСС.— Эти средства работодатели могут использовать на свое усмотрение. Страхователи хорошо знают эти законы и используют их, будьте уверены".
В целом экономия для страхователей могла бы составить почти $560 млн. Но работодатели отмечают, что добиться получения скидок трудно — гораздо легче оказаться среди штрафников. Статистика ФСС это подтверждает. В прошлом году надбавками к тарифу были "наказаны" почти 6 тыс. предприятий с высоким уровнем травматизма. Скидки же получили всего 911 страхователей (хотя это на 7% больше, чем в 2004 году).
В фонде признаются, что система скидок и надбавок к страховым тарифам нуждается в совершенствовании. Например, в системе расчета скидок не учитываются случаи со смертельным исходом. "Нам тяжело в этом признаваться, но всего сразу не учтешь, а поправки проводить очень трудно,— признаются в ФСС.— Следует помнить, что мы работаем только с 2000 года, в том числе и с теми пострадавшими, которые были фактически брошены до этого работодателями и старой советской системой, и за это время сделано уже очень многое. Объем средств на предупредительные меры вырос с 370 млн руб. в 2001 году до 2338 млн руб. в 2006 году. На предприятиях, где работают по программе предупредительных мер, везде снизилось количество случаев производственного травматизма и вновь выявленных профзаболеваний". Как уверяют в ФСС, один из результатов совершенствования программы — снижение в прошлом году несчастных случаев на производстве на 10%.
Несчастный случай на $67
Женщина инженер-технолог (среднемесячная зарплата — 7000 руб.) получила растяжение голеностопного сустава при падении на скользком полу в туалете. В этот день она не работала четыре часа, на следующий день вышла на работу и, задержавшись, выполнила работу, недоделанную в день происшествия. Затраты работодателя на доставку пострадавшей в травмпункт и оттуда домой (водитель предприятия на транспорте предприятия) составили 100 руб. (с учетом зарплаты водителя и стоимости горючего). По результатам расследования несчастного случая проведен внеплановый инструктаж работников отдела, в котором трудится пострадавшая. Девять инженеров были отвлечены от работы на полчаса (зарплата каждого — 7000 руб. в месяц). Заменено покрытие пола в туалете. Стоимость замены — 1250 руб. Инженер по охране труда (зарплата — 5000 руб. в месяц) провел расследование инцидента, занявшее два часа. В целом несчастный случай стоил предприятию 1788 руб.
Несчастный случай на $220
На оптовом складе пищевых продуктов водитель автопогрузчика (зарплата — 12 000 руб. в месяц) при следовании на работу на автобусе предприятия в результате падения при резком торможении получил ушиб левого тазобедренного сустава. Пострадавший был доставлен в травмпункт транспортом предприятия (100 руб.) и отсутствовал на работе в этот день. Из-за отсутствия водителя со склада не был отпущен товар, что привело к потере компанией прибыли в размере 5 000 руб. В целом несчастный случай стоил предприятию 5830 руб.
Несчастный случай на $340
Бухгалтер (зарплата — 16 000 руб. в месяц), придя утром на работу, обнаружила на потолке у окна протечку, которой со стены на стекло смыло побелку. Женщина решила протереть окно. Поставив стул на стол, она встала на него и потянулась вверх. Стул сдвинулся с места, и бухгалтер упала на стол, столкнув при этом монитор и принтер на пол. В результате падения бухгалтер сломала руку. В травмпункт ее доставили на скорой помощи. Пострадавшая находилась на больничном 15 рабочих дней, после этого приступила к работе, но на работу и с работы в течение 22 рабочих дней ее возил водитель (50 руб. в день). На время нетрудоспособности бухгалтера ее обязанности выполнял другой бухгалтер, получая сверхурочные в размере 144 руб./час. Монитор был признан не подлежащим ремонту и заменен новым (11 990 руб.), принтер был отремонтирован в течение пяти рабочих дней, стоимость ремонта составила 4260 руб., на период ремонта сервисный центр предоставил напрокат другой принтер (100 руб./сутки). Из суммарной стоимости потерь вычтена зарплата в размере 12 000 руб., не выплаченная пострадавшей. В целом несчастный случай стоил предприятию 8990 руб.
Несчастный случай на $2945
В результате неправильной строповки металлическая балка во время транспортировки сорвалась с мостового крана и упала на ногу одному из работников. На скорой помощи он был доставлен в больницу. Из-за перелома ноги провел месяц на больничном. Время отсутствия пострадавшего на работе составило 310 часов (зарплата работника — 100 руб./час). Объем работ, потерянный за период нетрудоспособности, был частично компенсирован за счет дополнительно нанятого работника. Обеспечение его средствами индивидуальной защиты и проведение соответствующих инструктажей обошлось в 1280 руб. Кроме того, были организованы сверхурочные работы в объеме 40 часов. Затраты, связанные с дополнительной трудовой нагрузкой, составили 50 руб./час. Затраты времени инженера по охране труда (зарплата — 60 руб./час) на проведение расследования составили четыре часа. Уборка производственного участка, на котором произошел несчастный случай, заняла 12 часов, была произведена двумя подсобными рабочими предприятия (зарплата каждого — 50 руб./час). Происшедшее в результате падения повреждение металлической балки оказалось невозможно устранить. Стоимость балки составляет 8 тыс. руб. При падении балка разбила сварочный аппарат стоимостью 50 тыс. руб. Из-за падения балки шесть работников были вынуждены прервать работу на один час (зарплата четырех из них — 100 руб./час, двух — 120 руб./час). По результатам расследования с ними был проведен внеплановый инструктаж, занявший один час. Из суммарной стоимости потерь вычтена зарплата пострадавшего за время невыхода на работу в размере 30,6 тыс. руб. В целом несчастный случай стоил предприятию 78,060 тыс. руб.
Несчастный случай на $3846
Водитель транспортной компании (зарплата — 20 тыс. руб. в месяц), осуществляя междугороднюю перевозку груза заказчика, попал в аварию, в результате которой получил перелом бедра и сотрясение головного мозга. Доставлен в больницу на скорой помощи. По заключению ГИБДД, водитель не был виноват в аварии. Груз не был поврежден, но доставлен заказчику с опозданием на восемь суток. Это повлекло штрафные санкции в размере 7,5 тыс. руб. Ремонт автомобиля обошелся в 44,8 тыс. руб. Пострадавший пробыл на больничном три месяца. Через две недели после несчастного случая компанией был нанят новый водитель со своим автомобилем (зарплата — 20 тыс. руб. в месяц, амортизация автомобиля — 5 тыс. руб. в месяц), проработавший до выхода пострадавшего на работу. За время поиска нового водителя компания упустила два заказа, что привело к потере прибыли на сумму 45 тыс. руб. Из суммарной стоимости потерь вычтена зарплата, не выплаченная пострадавшему, в размере 60 тыс. руб. В целом несчастный случай стоил предприятию 101,92 тыс. руб.