Гольф в СССР и в России приживался с трудом, даже несмотря на то что указание развивать его сделал, как выяснилось, еще Леонид Брежнев — причем исключительно с целью улучшения инвестиционного климата в стране. О российской истории гольфа рассказывает корреспондент "Ъ-Гольфа" АЛЕКСЕЙ НИКОЛОВ.
Американский план
Трудно сказать почему, но гольф в России, в отличие, скажем, от того же тенниса, в прошлом веке нипочем не хотел приживаться. Что, если задуматься, весьма странно, поскольку условия для его развития здесь всегда были замечательные. Просторы — всем на зависть. Рабочей силы — полно. Традиций англоманства — тоже в достатке. А вот гольфа — практически никакого.
История сохранила только воспоминания о девяти лунках, которые практически кустарным способом построили для собственного развлечения гастарбайтеры начала прошлого столетия под Выборгом, да еще о поле, что тогда же возвели на своих житомирских угодьях князья Муравьевы-Апостолы. Вот, насколько удалось выяснить, и все корни, какие успел тогда пустить у нас гольф — это на всю-то империю! Впрочем, в 1917 году и они были быстро и эффективно перерублены.
Если же говорить о персоналиях, то самой заметной в истории российского гольфа был великий князь Михаил — главный enfant terrible семейства Романовых, которому государь ввиду неподобающего поведения велел уехать из России и на глаза не показываться.
Михаил Михайлович по поводу своего изгнания с родины, насколько можно судить, не очень огорчился — напротив, радостно продолжил вести легкомысленный образ жизни. А Франция от этой истории даже выиграла, поскольку титулованный плейбой-изгнанник в 1891 году основал в Канне клуб Golf Mandelieu, с которого, между прочим, начался весь гольф на Лазурном побережье.
Можно себе представить, как великий князь радовался этой своей ссылке позже — например, в 1922 году, когда организовывал любительский турнир для лидеров европейских стран, прибывших в Канн по случаю конференции Лиги наций как раз в то время, когда несколько восточнее образовывалась новая империя под названием СССР!
Между прочим, обязанности стартера на том турнире выполнял знаменитый русский авиатор Николай Попов, тоже в нужный момент очень удачно оказавшийся за пределами России.
Следующее совместное упоминание о гольфе и России — уже советской — относится к середине 70-х годов, когда легендарный Арманд Хаммер приехал на встречу с Леонидом Брежневым. Отказать в аудиенции человеку, которого принимал еще Ленин, генсек никак не мог. Более того, он решил использовать те уникальные отношения, что исторически сложились у советских лидеров с "товарищем Хаммером", и задал ему прямой и честный вопрос: почему серьезный американский бизнес не хочет приходить в Советский Союз? Чего, спрашивается, людям не хватает в стране, у которой уже тогда завелось полно нефтедолларов?
Хаммер на это дал честный и прямой ответ: не хватает людям привычных условий для бизнеса. А именно хороших гостиниц, лимузинов и гольфа. Последствия этого ответа были весьма интересны и разнообразны.
По первому вопросу было принято вполне конкретное решение — построить в Москве современный гостинично-офисный центр. Проблему он, конечно, не решил, но все же какой-то прогресс имел место. О том, кто именно получил заказ на строительство того центра, до сих пор известного среди москвичей как хаммеровский, можно, видимо, не упоминать.
С машинами получилось несколько хуже: иностранцев продолжили возить на "Волгах". Правда, для особо ценных "Интурист" все же использовал "Чайки".
А вот с гольфом вышло совсем плохо. Брежнев выслушал Хаммера и... согласился. Дал поручение заняться решением проблемы. В Москву по этому поводу пригласили Роберта Трента Джонса — одного из самых известных гольф-дизайнеров в мире. Долго возили его, показывая разные подходящие места (благо проблем с собственностью на землю тогда не возникало).
Джонсу понравился участок в подмосковном Нахабине, он уехал домой и сделал первые наброски. На чем, как ни удивительно, все тогда и завершилось: советские руководители разного уровня нерушимой стеной вставали на пути чужеземных ценностей, хотя бы и одобренных первым лицом страны. Способы обороны были выбраны разнообразные — не зря те люди академии заканчивали. Вплоть до того, что соответствующее ведомство подготовило аналитическую записку, в которой объяснялось, что американец хочет прорубить в лесу просеки, которые в случае чего облегчат натовским танкам дорогу на Москву. Генсек был тихо побежден — вот и называй после этого его правление авторитарным.
Любопытно, что в итоге именно в Нахабине все-таки построили полноценное поле на 18 лунок, до сих пор остающееся единственным в России. Но случилось это значительно позже, и окончательный проект пришлось доделывать уже Роберту Тренту Джонсу-младшему — сыну того Джонса.
Полевые работы
Постперестроечные времена тоже, как ни странно, оказались для российского гольфа непростыми. Первый в стране гольф-клуб, учрежденный в 1987 году на улице Довженко в Москве, где три года спустя появилось девятилуночное игровое поле, был вроде бы обречен на успех. Иностранцев в стране становилось все больше, земля еще практически ничего не стоила, а местоположение — десять минут езды от Кремля при тогдашнем отсутствии пробок — было просто уникальным.
Однако в реальности получилось иначе: клуб постоянно испытывал сложности, менял владельцев и только сейчас, почти два десятилетия спустя, стал выглядеть относительно стабильным.
Один за другим проваливались амбициозные проекты — в Ленинградской области, на Рузском водохранилище, в Балакове и многие другие. В основном процесс прекращался на уровне громких разговоров и торжественных презентаций. А в Балакове, что в Саратовской области, успели построить девять лунок, да только не понимали толком, что с ними делать дальше. Так и стоит теперь это поле, в которое закопали немалую по местным меркам сумму, заросшее бурьяном, в качестве напоминания о том, что гольф — дело серьезное и требующее профессионального подхода.
Вообще, на данный момент в России в области гольфа соотношение заявленных проектов к реализованным выглядит грустно — примерно один к двадцати. Впрочем, вскоре оно, вероятно, изменится к лучшему.
К примеру, уже очевидно, что ничто не помешает открыться в этом году второму в стране полю международного класса в Пестове. Пожалуй, это первый в истории России проект гольф-клуба, который был сначала грамотно просчитан, а затем реализован (нахабинский клуб, который начали строить еще в советские времена, не в счет).
Практически незамеченным осталось открытие небольшого девятилуночного поля в Старом Осколе. Между тем это первый пример того, как гольфом всерьез заинтересовалось бизнес-сообщество провинциального российского города, и за ним, можно предположить, потянутся другие.
Судя по всему, близко к открытию и поле гольф-клуба "Альпы" к северу от Москвы. Хотя беспрецедентная по нынешним временам закрытость клуба, включающая категорический отказ от любых контактов с прессой, может навести его потенциальных членов на неприятные размышления — вплоть до отказа от приобретения членства. Особенно с учетом того, что сейчас в Москве и Подмосковье существует более 20 проектов новых гольф-клубов и некоторые из них выглядят вполне реальными.
Полным ходом идет строительство поля в Казани — еще один пример того, как окупаются усилия, потраченные на разработку концепции. Видимо, в конце этого года начнется наконец строительство как минимум одного нового поля в Санкт-Петербурге (то единственное, что существует там сегодня, можно назвать гольф-полем лишь с большой поправкой на российские реалии).
Так что если и существовало некое заклятье, наложенное на развитие гольфа в России каким-то недоброжелателем (например, обиженным родиной великим князем Михаилом), то его действие, судя по всему, заканчивается.