Российская прокуратура очередной раз укрепила вертикаль власти, упрятав в СИЗО ненецкого губернатора Баринова.
Господин Баринов совершил два величайших прегрешения против вертикали: во-первых, замешкался с отставкой господина Сабадаша, а во-вторых, победил в нефтеносном регионе на выборах, привлекших личное внимание главы совета директоров "Роснефти". Правильный кандидат на тех выборах финишировал четвертым, а согласитесь — вертикаль такого не прощает.
И все же что-то с нашей вертикалью не в порядке.
"А, она про то, что Баринова взяли, а Басаева — не могут",— скажете вы. Не-не, я не про Басаева. Я про другое.
Был, к примеру, такой Сергей Королько. Сначала заведовал отделом арестованного имущества в РФФИ, а потом его послали в Новосибирск инвентаризировать там неправильную приватизацию. И зарезали его в Новосибирске 11 апреля. Поразительно, не правда ли? Мы живем во время укрепления вертикали власти. Послали немаленького чиновника — а его зарезали, как гусенка. И все. И это даже не центральная новость: так, местная, новосибирская.
Кстати, убийства слагаемых этой самой вертикали обыкновенно не раскрываются. Не раскрыто убийство бывшего генерала КГБ Трофимова. Губернатора Цветкова. Не раскрыто даже убийство адвоката "Интеко" Дмитрия Штейнберга, и это при том, что Юрий Лужков, судя по его громким заявлениям об объединении Москвы и области, вновь обретает спортивную форму 99-го года, и политическая тусовка обсуждает свежий союз Лужков--Устинов--Сечин. (Дескать, в союзе этом Лужков будет использован против неугодных кандидатов в президенты типа Медведева или Иванова.)
Раскрыто, правда,— чисто случайно, через болтовню мелкого киллера в рязанском СИЗО — убийство Игоря Климова, главы "Алмаз-Антея". Выяснилось, что назначенца всемогущего Виктора Иванова замочили, вместе с кучей партнеров, в ходе мелких криминальных разборок за банкротный питерский заводик. Хорошие кадры вертикаль подбирает для укрепления оборонки.
Или вот еще пример насчет вертикали. "Транснефть" собиралась строить трубу близ Байкала. Это был приоритетный проект президента Путина. Но труба несколько умаляла позиции российской железной дороги, которая тоже может возить нефть и которую возглавляет тоже близкий президенту человек Владимир Якунин.
И вот иркутский губернатор, а потом и местная "Единая Россия" стали кричать, что трубу у Байкала класть нельзя, и дошло до того, что уже неискушенные в интригах экологи таскали всякие нехорошие лозунги про президента. И президент, который обыкновенно ведет себя так, словно митинг — это недопустимая форма давления (не отправили же в отставку Мустафу Батдыева после троекратного взятия митингующими Дома правительства в Карачаево-Черкесии), вдруг на этот раз мнению народа внял. Как-то я не понимаю такую вертикаль, при которой сокровенным частям вертикали прощается все, даже народные демонстрации.
Или вот — задержание в Италии Алексея Голубовича. Удивительное дело. Ведь еще год назад бывший менеджер ЮКОСа показал все, что надо, рассказал, как Невзлин хотел его убить. И вот те на: ордер на арест накануне очередного интервью господина Голубовича господину Леонтьеву. То ли один кусок вертикали не знал о намерениях другого куска, то ли подумали: эй, если он на свободе дает интервью Леонтьеву, вы представьте, какие интервью он будет давать следователю!
Но получилось нехорошо: получилось, что идти на компромиссы с вертикалью не надо, потому что всякий компромисс будет использован как плацдарм для новой атаки. А помощи окомпромиссившемуся уже ниоткуда не будет.
Я не о том, что вертикаль не может искоренить террористов. Я не о том даже, что у вертикали не хватает сил для ею же декларированных реформ. (Например, сразу после избрания на первый срок президент созвал прокурорских работников и велел им готовиться к масштабной реформе прокуратуры с отделением надзора от следствия. Где реформа прокуратуры? Там же, где реформа армии.)
Я об удивительном броуновском движении внутри самой вертикали. Так что временами это вертикаль. А временами, если присмотреться,— так синусоида. А временами, страшно сказать,— тессеракт, то есть четырехмерная фигура, невозможная в обычной реальности.