На Берлинском кинофестивале 2006 года "Кэнди" оказался единственным фильмом, на котором действительно был аншлаг: за полчаса до пресс-просмотра в зале уже не оставалось свободных мест. Вряд ли можно объяснить это магией имени Нила Армфильда, хотя он и самый знаменитый в Австралии театральный и оперный режиссер, славный невиданно демократическими порядками, которые он установил в труппе своего театра "Нимрод". Скорее всего, этот фильм должен был окончательно сформировать представление об актерском диапазоне Хита Леджера, 26-летнего актера, за один сезон выдавшего неожиданный спектр ролей. В "Братьях Гримм" Тэрри Гиллиома он был одним из братьев, сказочников и аферистов, в "Горбатой горе" Энга Ли — ковбоем-геем, в "Кэнди" опробовал себя в амплуа наркомана. Сюжет фильма — любовный треугольник: он, она и героин. "Конфетка" Кэнди (Эбби Корниш) — талантливая художница: лучше бы авторы фильма не показывали зрителям ее холсты. Дэн (Леджер) — не менее талантливый поэт, к счастью, у зрителей нет возможности оценить его стихи. Героин же сначала дает им возможность испытать эйфорию, потом настойчиво требует снова вернуться в райский сад из обыденной жизни, потом убивает их ребенка, разоряет их друга, выталкивает Кэнди на панель.
"Кэнди" отметил никем не замеченный 50-летний юбилей невероятных приключений героина в мировом кино: первые полвека своего существования кинематограф в основном обличал ужасы алкоголизма. В 1955 году тему, ранее табуированную, открыл Отто Преминджер фильмом "Человек с золотой рукой", где Фрэнк Синатра сыграл талантливого музыканта и игрока, который в конце концов сумел преодолеть неизбывную дрожь в руках: физиология наркомании тогда еще передавалась на экране весьма условно. За последние же двадцать лет появилось несколько знаковых фильмов, в каждом из которых режиссер открывал героиновую тему со своей стороны. "Аптечный ковбой" (1989) Гаса ван Сента был печальной, гиперреалистической драмой о неприкаянных грабителях аптек. "На игле" (1996) Дэнни Бойла — пожалуй, самым эффективным образцом антинаркотической пропаганды: героин делал персонажей не трагическими героями, а нелепыми идиотами. Режиссер словно говорил: попробуй-попробуй, вот таким дураком будешь выглядеть. Дарен Аронофски в "Реквиеме по мечте" (2000), напротив, сделал ставку на шокирующие кадры физической деградации, удары ниже пояса. Абель Феррара в "Нашем Рождестве" (2001) описал работу преуспевающих и добродетельных дилеров как рутину, ничем не отличающуюся от любого другого бизнеса.
Нил Армфильд не избежал привычных клише героинового кинематографа. Крупные планы игл, входящих в вену. Настолько часто повторяющиеся на экране, что уже и не шокирующие сцены ломок. Патетическая сцена гибели ребенка. Но новизна "Кэнди" заключается в том, что героиновая зависимость в фильме никак не детерминирована социально — только экзистенциально. Приличные и красивые молодые люди садятся на иглу не из-за внутренней пустоты и не из-за социальной ничтожности. Ими движет лишь желание слишком тонких и впечатлительных людей обострить ощущения, раздвинуть границы восприятия. К тому же, несмотря на душераздирающие коллизии, Армфильд старается избежать мелодраматизма: патетичны ситуации, но не режиссерский взгляд. Кажется, это вообще ноу-хау австралийского кинематографа и таинственной австралийской души: смотреть на самые дикие и трагические коллизии не то чтобы бесстрастно, но спокойно.